Читать «Аппассионата. Бетховен» онлайн - страница 256

— Вы что, с ума сошли?

— Ну почему же. Просто обожаю ходить по свежему снегу. Кажусь сам себе первооткрывателем новых земель.

— Выходит, я больше не нужен?

— Уважаемый господин профессор, признаюсь, я вообще-то не слишком высокого мнения о врачах, но вас я всегда встречу с распростёртыми объятиями. Может быть, завтра заглянете ко мне на чашку кофе? Я всегда расходую на чашку шестьдесят зёрен. Вот увидите, вам моё лекарство понравится.

— С удовольствием. А во сколько?

— Часа в три.

Однако на следующий день, едва колокола пробили двенадцать часов, в Гражданском госпитале к Вавруху подошла сестра и сказала:

— Господин профессор, на улице вас ждёт мальчик по имени Герхард фон Бройнинг.

— Что ему нужно?

— Не знаю. Но он очень взволнован.

По бледному, исхудалому лицу Герхарда текли слёзы.

— Господин профессор, дядюшка Людвиг... Пойдёмте скорее.

— Кто? Господин ван Бетховен?

— Умоляю вас, пойдёмте скорее.

В квартире Бетховена Вавруха поразило оплывшее пожелтевшее лицо больного с дряблыми отёчными мешками под глазами.

— Ещё вчера он выглядел вполне здоровым. — Профессор несколько ошалело взглянул на Бройнинга. — Что же довело его до такого состояния?

— Не знаю, — с горьким сожалением ответил Бройнинг. — По словам Людвига, его всю ночь рвало, потом он упал. Соседи, услышав шум, прибежали, положили его на кровать и сообщили нам.

— А кто был с ним?

— Не знаю. Мы думаем, что Карл...

— Его племянник? И где же он сейчас?

— Постель не тронута. Подождите, а это что такое, Констанция? — Он показал на приставной столик. — Триста гульденов и квитанция, выданная придворным ювелиром за проданное кольцо с рубином.

— Придворный ювелир? — Герхард мрачно потупился. — Значит, я прав. Это дядюшка Людвиг вчера вечером выходил из дома.

— Да, у тебя хорошие глаза, малыш. — Госпожа Констанция провела рукой по волосам сына.

— Выпейте вот это. — Профессор Ваврух накапал лекарство в стакан и протянул его Бетховену. Тот нервно затряс головой.

— Мне уже ничто не поможет.

— Дайте мне стакан и пропустите меня к нему, господин профессор, — решительно заявила госпожа Констанция и присела на край кровати.

Бетховен безропотно подчинился ей и, поморщившись, процедил сквозь зубы:

— До чего ж горькое, но из таких чистых рук я что угодно приму. Вы... вы ангел.

Он сомкнул отяжелевшие веки. Бройнинг поднял его бессильно свисавшую руку и, приглушив голос, спросил:

— Опять воспаление лёгких?

— Нет, господин советник, проявились признаки водянки и... и... — Ваврух всплеснул руками, — и печень. Поэтому у него пожелтела кожа.

Болезнь, словно пламя, пожирала его тело, и теперь он сравнивал себя со срубленным деревом. Однако в нём по-прежнему жила неистребимая любовь к злым, оскорбительным шуткам. Когда в дверях спальни появился Шуппанциг, Бетховен сделал вид, что из-за полного упадка сил не узнает его.

— Как... ваше... имя? — слабым голосом спросил он.