Читать «Аппассионата. Бетховен» онлайн - страница 255

— Ну надо же, мы думали, он умирает, а это, оказывается, был лишь кризис. Сейчас я ухожу и приду завтра утром.

Пришедший вскоре Бройнинг долго с удовольствием смотрел, как Людвиг ест суп, а потом приказал Карлу принести письмо и свёрток.

— Что это?

— Сюрприз, — выдержав многозначительную паузу, заявил Бройнинг. — Оденься и посмотри сам. Подожди, я разрежу конверт, а Карл вскроет посылку.

На изящной, украшенной короной бумаге было написано:

«Композитору Людвигу ван Бетховену.

Мне было очень приятно получить от композитора, чьи произведения пользуются огромной известностью, одно из его сочинений. В знак благодарности я посылаю вам кольцо с бриллиантом.

Берлин, 25 ноября 1826 года.

Фридрих-Вильгельм».

— Слишком канцелярский стиль, не так ли? — Бетховен повертел в пальцах письмо. — Так обычно монархи разговаривают со своими подданными. Ты пророчествовал, что меня наградят орденом, дорогой Стефан, но король решил обойтись кольцом с бриллиантом. Думаю, что егеря, который выведет короля на крупного оленя, он наградит точно так же. А уж за двух оленей наверняка полагается орден. — Он открыл коробочку и близоруко сощурился. — Я не слишком разбираюсь в украшениях. Стефан или, нет, лучше вы, госпожа Констанция, посмотрите, пожалуйста.

— А по-моему, красных бриллиантов не бывает, — неуверенно произнёс Стефан, глядя на отливающий красным цветом камень.

— Это не бриллиант и, уж если быть до конца честным, отнюдь не королевский подарок. — По лицу госпожи Констанции пробежала тень. — Обычное кольцо с рубином, правда, довольно милое.

— Карл, дай мне бумагу, перо и чернила. — Лицо Бетховена пошло багровыми пятнами. — Мы сейчас напишем прусскому послу. Нет, мы отправим письмо прямо королю и вернём ему его подарок. Я посвятил едва ли не лучшее своё сочинение, а он...

— Только не волнуйтесь. — Госпожа Констанция положила ладонь на его лоб. Бетховен лёг, но тут же вновь приподнялся в постели.

— Прикосновение руки твоей жены — вот истинно королевский подарок. Он дорогого стоит.

Шиндлер, незаметно вошедший в комнату и какое-то время молча прислушивавшийся к разговору, теперь счёл нужным вмешаться:

— Скажите, госпожа советница, во сколько раз бриллиант ценнее рубина?

— Ну, раза в три-четыре, господин Шиндлер.

— Вот как? — Карл алчно провёл языком по внезапно пересохшим губам. — Может быть, произошла путаница?

— Господин ван Бетховен, — взгляд Шиндлера, словно кинжал, пронзил Карла, — о путанице даже речи быть не может. Если прусский король пишет: «кольцо с бриллиантом», — значит, так оно и есть.

— Хольц?.. — Карл от ужаса даже вытаращил глаза.

— Вы же знаете, Карл, что я не слишком хорошо отношусь к господину Хольцу, но, к моему глубокому сожалению, его здесь не было.

— Это как понимать?

— Я бы не позволил ему так быстро бросить в печь обёрточную бумагу с королевским гербом.

— Вы полагаете, что это сделал я? Ну если только случайно, по рассеянности.

Шиндлер, не отвечая, захлопнул за собой дверь.

Профессор Ваврух не уставал поражаться непреклонной воле Бетховена. Он не позволил болезни сломить себя. Когда же через несколько дней профессор пришёл к Бетховену с очередным визитом, то, к немалому своему удивлению, застал его вернувшимся с прогулки. А ведь он позволил ему лишь вставать с кровати.