Читать «Мои седые кудри» онлайн - страница 161
Тотырбек Исмаилович Джатиев
Только теперь до меня стало доходить, что комсомол — это что-то большое, очень большое и очень святое, чего я еще не понимаю, но хочу понять. Спросила:
— А как принимают в комсомол?
— Надо написать письменное заявление и чтобы рекомендации были, и Устав и Программу комсомола надо знать, — разъяснял Цуцуев.
— А если человек ни читать, ни писать не умеет? — спросила снова я.
Наступила тишина, потому что все здесь не умели читать и писать. Аппе и Цуцуев стояли и переглядывались.
— Я думаю, товарищи члены партии, — торжественно произнес Аппе, оглядывая Цуцуева и Дзарахохова, — что на первый раз ограничимся устным заявлением и нашими рекомендациями, а также коллективным обсуждением каждой кандидатуры. И уже на этом молодежном собрании создадим комсомольскую ячейку в нашем селе. Как мы делали на фронте. Вот Дзарахохов рекомендует Умара, я рекомендую Хуциеву и… Назират…
«Назират, Назират», — повторяла я про себя свое имя…
После собрания были танцы, была стрельба из ружей в честь комсомольцев, и я впервые танцевала с Аппе…
СТРАШНАЯ НОЧЬ
Через неделю в окружном комитете нам вручили комсомольские билеты и алые значки с тремя буквами, которые, как нам объяснил секретарь Цуцуев, означали: «Коммунистический Интернационал Молодежи». Было торжественно и даже немножко страшно от тех слов, которыми напутствовал нас секретарь:
— Теперь вы ленинские бойцы и посвящаете свою жизнь делу мировой революции. Вы уже не принадлежите только себе, вы в ответе за всю советскую власть…
И я чувствовала, что во мне что-то изменяется, входит большое и незнакомое.
Но потом случилась заминка. Надо было выбрать секретаря нашей ячейки, а среди нас не было никого, кто бы мог прочитать напечатанную на машинке памятку. Так называл Цуцуев листок бумаги, на котором были записаны дела, которыми должна была заниматься и наша ячейка.
— Да, — задумался секретарь окружкома. — Где же взять вам грамотного парня?
— В селе у нас есть несколько грамотных, — подумал вслух Умар. — Из бывших, правда. Пугают нас, убить обещают, когда вернемся домой с комсомольскими билетами…
Я сама слышала, как за моей спиной сынок дальнего родственника Дженалдыко сказал приятелю, когда мы собирались ехать сюда:
— Доедут ли домой… Посмотрим!
И сыновья Алимурзы косились на меня. А сам дядя буркнул утром:
— В нашем роду потаскух еще не было. Бесстыжая!
Только я никому об этом не сказала.
— Придется, Умар, тебе быть секретарем, — решил Цуцуев.
— Что вы, что вы! — замахал руками Умар. — Я неграмотный… Я только учусь расписываться… Что хотите поручайте… Но не это! Лучше пошлите меня на фронт, если где еще есть война…
Некоторые члены бюро засмеялись. Но секретарь Цуцуев насупился, сказал:
— Есть фронт, и есть война, товарищ Умар! Врагов и в вашем селе хватает. Нечисти разной… А насчет грамоты дело такое: учиться надо! Это и будет вашим первым комсомольским поручением. А в остальном Аппе поможет. Самый главный фронт сейчас — изжить темноту и безграмотность… А с разными буржуйскими сынками держите все же ухо востро. Змея жалит, когда на нее наступаешь… А наступать надо!.. Не будет у нас полюбовного сговора со змеей…