Читать «Мои седые кудри» онлайн - страница 159

Впереди над кем-то склонились люди. Может, раненый или убитый? Побежала что есть сил. На жухлой траве лежал окровавленный табунщик Дзабо, отец Умара. Взялся в лето табун пасти, в ночное ходить, чтобы к зиме купить лошадку или вола и вспахать полученную землю. Не было у горемыки ни кола ни двора.

— Шашкой, гады, — с трудом произнес Дзабо.

Пока мужчины связывали из черкесок носилки, со стороны Арыкских гор послышались выстрелы.

— Слава богу, нагнали, кажется, бешеных собак! — Дзабо перекрестился ослабевшей рукой.

Стрельба усиливалась. Было ясно, что погоня настигла банду и завязалась перестрелка. Несколько мужчин с ружьями, оставив Дзабу на попечении женщин, побежали дальше. За ними бросилась и я… Думала: только бы успеть, не дать врагам убить Аппе…

…Назад возвращались возбужденные, радостные. Никого из наших не убило, ранило только секретаря комсомола Цуцуева, того, который приехал к нам проводить сегодня вечером молодежное собрание и первым вместе с Аппе бросился вдогонку за бандитами.

Перед собранием разгорелись танцы. Особенно гордо держались парни, которые участвовали в перестрелке, отбили у воров лошадей. Ребята все еще не снимали с себя оружия, так и танцевали с ружьями за спиной.

Говорили, что воровство учинил отпетый конокрад Байтох из Старосельска вместе со своими дружками-бандитами. Наверно, думали, что в день Джиоргуба сельчане запразднуют, и все легко сойдет с рук. Но не тут-то было. Поблизости, в соседнем селе, оказался Хаджи-Мурат Дзарахохов с милиционерами. Они-то и устроили засаду в горах. По рассказам, у бандитов был даже пулемет. Но наши так прижали, что те пулемет бросили… Вот только задержать никого не удалось…

Я тоже чувствовала себя джигитом, хотя и не успела добежать до места — раньше все кончилось…

Круговой танец сменился пляской на носках. Потом начался плавный симд. Парни приглашали девушек по своему выбору. Это единственный танец у осетин, на котором парню дозволяется взять девушку под руку и вывести на круг. Влюбленные успевали обменяться даже несколькими словами и назначить свидание… Я злилась, что нет Аппе на танцах. Мог бы найти минутку и прийти… Мне даже показалось, что гармонь в моих руках стала звучать сердито.

И тут, словно в сказке, слышу голос Аппе за спиной. Но только он не звал на танец.

— Назират, кончай играть. Зови всех в клуб.

Теперь мы мечеть называли клубом. На стенах там висели портреты Маркса, Энгельса и Ленина. Лозунги. Стояли длинные скамейки в два ряда и стол для президиума.

Собрание, о котором говорили давно, открыл Аппе. Вид у него был усталый. Рядом с ним за столом сидел Хаджи-Мурат Дзарахохов, справа — секретарь Цуцуев с перевязанной рукой. Три фонаря освещали помещение. Было сумрачно, пахло копотью.

— Слово предоставляется секретарю окружкома комсомола товарищу Цуцуеву.

Мы замерли и почему-то уставились на усатого Хаджи-Мурата.