Читать «Мои седые кудри» онлайн - страница 163
Тотырбек Исмаилович Джатиев
Я вся так и зашлась краской. Стыд-то какой! Если бы еще Аппе не было рядом. Выручила Маша.
— Тебе бы только целоваться, бесстыжий, — накинулась она на мужа. — А у меня предложение серьезное: собрать завтра сельский сход, и пусть Назират выступит перед сельчанами, скажет о ленинской культурной революции и призовет всех учиться читать и писать…
— Я согласен, — быстро согласился Аппе. — Крестница она моя теперь. По комсомольской линии. — И он пожал мне руку. — Поздравляю. Только значок не снимай.
…Всю ночь я не знала покоя. О чем сказать? Страх-то какой! Выйти перед всем миром мне, девчонке, сироте, и говорить о том, что Ленин дал указание сделать всю страну грамотной, и поэтому каждый человек у нас на селе должен познать азбуку. Зачем я только согласилась сдуру? Попробуй откажись, если комсомольское поручение! И Умар так сказал!..
Заснула под утро…
А когда вышла перед людьми на площади у сельсовета, в глазах потемнело. Показалось, что людей собралось видимо-невидимо. Все складные слова, что сама придумала и что Маша подсказала, — разом вылетели из головы.
— Темнота есть наш первый враг, — выпалила я.
— Хи-хи-хи! — засмеялся Алимурза, — он стоял недалеко. — Это верно. Керосин покупать надо, и не будет темноты.
Обозлилась я. И откуда только что пошло.
— Мой дядя Алимурза, — сказала я, — предлагает несознательность и темноту свою керосином лечить.
Раздался смех. Это смеялись над моим дядей Алимурзой.
Глянул он на меня волком, но смолчал, сплюнул только. А мама и сестренки кивали мне, подбадривали.
— Много нас тут сегодня собралось, а если посмотреть, кто из бедных грамоте обучен, так никого и не найдешь, — произнесла я. — Землю мы получили, спасибо советской власти, а грамоту сами должны одолевать. С завязанными глазами далеко не уйдешь, особенно в наших горах…
— Верно, дочка, — вставил седобородый старец. — Бывало, пойдешь к мулле, поклоны бьешь, одариваешь, чтобы бумагу казенную прочитал. А в ней, в казенной, дурная весть: за царя-отечество сынок ваш богу душу отдал…
— Сбежал мулла, нет его, — заметил кто-то.
— И на том спасибо, — ответил седобородый старик.
— А у нас еще писарь есть, — обрадованно выкрикнул парень какой-то.
— Без бутылки араки и десятка яиц к нему и не подходи, — раздался в ответ недовольный возглас.
— Нельзя нам без грамоты, — убеждала я, хотя этого и не требовалось, добавила: — Нам и учителей из города прислали…
— Пускай Аппе говорит, чего бабу слушать! — не выдержал Алимурза. — Молоко мамкино на губах, а учит.
Снова стушевалась я. Глянула на Аппе, на Гайто и Машу. Поднялся из-за стола Аппе. Встретился глазами с Алимурзой.
— Гражданин Алимурза, — начал Аппе, — не желает слушать бабу по темноте своей. Простим ему это… Вот подучится в ликбезе — человеком станет… Почувствует пользу от грамоты…
Сельчане дружно рассмеялись. Алимурза озирался, точно его загнали в угол. Смеялась и я. Сыновья Алимурзы Тох и Хох белели от злости.
Вот так и начался у нас в селе поход на темноту и безграмотность. Не сразу все пошло на лад. Отнекивались, плевались. Бывало, что и выгоняли. Но понемногу стар и млад взялись за азбуку, да еще друг дружке помогали. Выучит кто букву, другому показывает. Букварей не хватало. Маша и Гайто, казалось, сна лишились: днем — детишек учили, вечерами — их родителей.