Читать «Четыре фрейлины двора Людовика XIV» онлайн - страница 6

— Вот мы и пришли, прервал Генрих, а вот и дом.

Они вышли на перекресток пяти или шести маленьких улиц, и над кучей домов всего заметнее выдавалась своею величиною мрачная неправильной архитектуры церковь Сен-Жак де-ла-Бушери, над которой возвышалась ещё высокая башня. Они собирались уже перейти площадь, чтоб дойти до указанного дома, как вдруг перед ними на пути что-то зашевелилось между двумя тумбами. Это был нищий, стоящий на костылях и до такой степени разбитый, что с большим трудом мог немного выпрямиться.

Глава вторая

Человек на костылях. — Подозрительный дом. — Дама в мантии. — Надушенный платок. — Услуга за добрый совет.

При виде этого нищего, вытянувшегося и охающего, гуляющие остановились в изумлении.

Это было первое живое существо, которое они встретили во все время своей продолжительной прогулки, исключая некоторых теней на улицах Монмартр и Мон-Оргейль. Но последние только проскользнули мимо них, даже не подходя к ним.

— Подайте Христа ради… — заговорил однообразным тоном нищий, принужденный прислониться к одной из тумб, чтоб протянуть им свою шапку, а другим плечом опереться на свою обыкновенную подпорку.

— Клянусь вам! — божился Генрих Ротелин, — это весьма странное место и время для собирания подаяния!

— Бедный, немощный, без пристанища, добрые господа! — начал опять нищий.

Моряк опустил руку в карман и совсем протянул её уже, чтоб кинуть монету в двенадцать су в его шапку.

— Подожди, милый друг, — сказал Шарль Севинье, удерживая его руку, — этот бездельник напоминает мне висельника.

— Как вы жестоко относитесь к бедному народу!.. — промычал плаксивым голосом старик, разглаживая жалобным движением свою длинную, седую бороду.

— Оставь же, друг мой, — сказал моряк, бросая свое подаяние в его засаленную шапку, — будь он миллионер, то он не просил бы милостыни в этом углу и в такой холод; а потом двенадцать су никогда никого не разорят.

— А могут принести счастье тому, кто их подает, — сказал нищий.

— Черт возьми! — воскликнул Севинье, — вот наглый мошенник! Отчего ты не идешь ночевать в приют Добрых Бедняков?

И он сделал угрожающее движение, которое было остановлено молодым моряком.

— Ты это напрасно делаешь, — вмешался Генрих Ротелин. — Видишь ли, милый друг, ты не знаешь Парижа; он населён бездельниками, которых вместо того, чтоб подавать им милостыню, надо бы бить палками. Чтоб очистить от них улицы, король велел выстроить приюты и ночлежные дома; но эти мошенники боятся почему-то туда показываться.

— Очень строги вы к бедному народу, ваше благородие, — промямлил старичок, отодвигаясь однако осторожно, так как боялся, что, пожалуй, за угрозой последует действие.

— Пойдемте, господа, — возразил моряк; — мы слишком медлим по пустому, оставим этого несчастного. Ступай спать, старик, и не вступай ни с кем в ссору.

— Да поможет вам Господь Бог! — отвечал этот последний.

Но он не ушел со своего места, как это ему советовали, а следил глазами за тремя молодыми людьми, идущими по площади.

Луна ярко освещала это пространство, её живой и ясный свет отчетливо обрисовывал их профиль и выказывал все кривизны, неровности и живописные покатости различных древних построек.