Читать «Дай оглянуться... Письма 1908 — 1930» онлайн - страница 30

Читал книгу о хасидизме, жития святых. Вчера читал, чтоб отдохнуть чуть, «Дворянское гнездо». Вспомнились гимназические времена. Первый раз читал его у нас в «сборной». Помните?

Завтра напишу Вам побольше. Пишите!

Эренбург

Впервые — Страницы, 193. Подлинник — ФВ, 21.

39. В.Я.Брюсову

<Из Парижа в Москву,> 12 octobre <19>15

Уважаемый Валерий Яковлевич, посылаю Вам несколько стихотворений из книги «Стихов о канунах», которую я собираюсь издать в течение зимы. Быть может, Вы найдете возможным напечатать что-либо из посылаемого в «Русской Мысли».

Простите, что я слишком часто пользуюсь Вашей любезностью и вашим вниманием к моим работам.

Искренно уважающий Вас И.Эренбург

155, B-d Montparnasse.

Впервые — БиК. С.530. Подлинник — РГБ ОР. Ф.386. № 110. Ед.хр.10. Л.61.

40. М.А.Волошину

<Из Парижа в Биарриц, середина октября 1915>

Милый Максимилиан Александрович, спасибо за деньги. Еще раз простите, что встревожил Вас. На днях надеюсь вернуть их Вам. Сейчас получил письмо и стихотворение. В нем еще не успел разобраться. Но первое впечатление сильное. Очень хороша расстановка рифм.

Вот хорошо было бы, если б Вы приехали в Париж! Не для Вас, конечно. Я совсем отупел от встреч ежедневных с десятками людей очень печальных и непоправимо далеких. Молчу. Я многого жду для себя от этой зимы, но только страшного и тяжелого.

С Маревной все то же. На днях они очень решительно поругались с Бор<исом> Виктор<овичем>, вы ведь знаете, что чутья у Маревны мало и часто, не разбираясь, она оскорбляет очень глубоко, случайно задевая самое больное. Я стараюсь с ней меньше говорить, но бываю очень много вместе. Не могу заставить ее пойти к доктору. «Украшаем» ее жилье теперь, ест она последние дни два раза в день, вообще у нее есть малость денег сейчас. Купила две шляпки и перчатки. Занимается французским. Но, на беду, я замечаю, что она окончательно пристрастилась к алкоголю. Каждый вечер пьет по 2–3 рюмки алкоголя — наслаждаясь его запахом. Вообще, будь у нее сейчас много денег, она бы спилась. Мне кажется, что только настоящая, героическая, что ли, любовь сможет преодолеть в ней и самолюбие, и внешний цинизм много слыхавшего ребенка. Если эта любовь когда-нибудь придет для нее, то она либо ее спасет, либо уничтожит. Разбудит не женское (женского у нее много), а «женственное», вновь вернет в ее глазах Полу и всей жизни таинственность и святость. А пока, пока скверно!

На локомотиве нашли Ивонну — ту девушку, которую вы возили в больницу.

Посылаю Вам стихи, что написал неделю тому назад. На днях вычитал в жизнеописании основателя хасидизма р<абби> Бешта кое-что о своих стихах. Посторонние смеялись, когда Бешт, молясь, раскачивался, бил себя кулаками и снова качался, прыгал, извиваясь. Бешт ответил: «Разве смеетесь над утопающим, если хочет он выплыть наверх и в судорогах бьется, вьется? В молитвах хочу я выплыть к Господу моему, тону в глубинах земной суеты и расталкиваю ее руками, выплываю, тону и вижу Господа Бога».