Читать «Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 1» онлайн - страница 87

Михаил Светлов

Теплушка

Стоит только зрачки закрыть — Образ деда всплывает древний, Днем выходит он зверье душить, По ночам — боится деревьев. Стоит только зрачки расширить, И в расширенных — образ внука, Над огнем, над машинной ширью Он кнутом подымает руку. Между внуком и между дедом, Где-то между, не знаю где, Я в разбитой теплушке еду, Еду ночь, И еду день… Потому я и редок смехом, В том моя неизбывная мука, Что от деда далеко отъехал, И навряд ли доеду до внука. Но становится теплушка доброй, Но в груди моей радость иная, Если деда звериный образ, Если внука железный образ Мне буденновка заслоняет. Но в захлебывающейся песне Задыхающихся колес Научился я в теплушке тесной Чувствовать свой высокий рост. Понимаю — в чем мое дело, Узнаю — куда я еду: Пролегло мое длинное тело Перешейком меж внуком и дедом.

Борис Ковынев

Заячья любовь

Где туманы соснами пришпилены, Где заря повесилась на сук, — На рассвете не смеются филины, На рассвете хорошо в лесу.          На опушке изумрудно-пуховой,          Где пасутся васильковые стада,          На рассвете зайцу длинноухому          Отдалась зайчиха без стыда. Ах, недаром на складки моха Земляникой упала кровь, — В сладострастьи заячьего вздоха Прозвучала первая любовь.          Но в тумане радости и дрожи          Не видали заячьи глаза,          Что охотник шагом осторожным          На опушку тихо вылезал. Только выстрел, повторенный эхом, Только раненого сердца крик, — В колокольцах заячьего смеха Оборвали звонкий миг.          Умерли и заяц и зайчиха,          Умерла их первая любовь.          И опять все зелено и тихо,          И не пахнет высохшая кровь. Ветерком развеяны печали, Заросли охотничьи следы. Только сосны старые скучают, Что не видят зайцев молодых,          И осталась только пара чучел          От проклятой заячьей судьбы.          А двуногих кто теперь научит          Без стыда по-заячьи любить?