Читать «Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 1» онлайн - страница 86

Владимир Василенко

Михаил Голодный

В синевеющих просторах день устало потонул

В синевеющих просторах День устало потонул, Город томно отгуторил Гулом улиц в вышину. Вечер вдумчивый и маленький Прислонился у стены; Вышел я и на завалинке Рядышком уселся с ним. Мнилось, сердце все отдало бы, Чтоб под вечер отдохнуть, — Но принес мне город жалобу На рабочую весну. Дескать, слово мы нарушили — Ветры нынче донесли: «Семь домов еще разрушенных, Девять нужно остеклить»… Грусть пришла и нелюдимая Стала жалить за грехи; Позабыл я вдруг любимую, Тихий вечер и стихи, Фонари давно потушены А в мозгу сверлит, сверлит: «Семь домов еще разрушенных, Девять нужно остеклить».

Михаил Голодный

Безработный

Он ходил от дома к дому, Он ходил с двора во двор. Ныло сердце: нет знакомых; Пели руки: есть топор. Занозило плечи мукой, Хрип в груди засел с утра: — Продаются на день руки, Звонкость, свежесть топора! Пару рук, не знавших лени, За макуху с топором!.. Но молчали: двор осенний, Пес худой, безлюдный дом. Вышел дворник за ворота И сказал: в голодный тиф Где ты, брат, найдешь работу, Видишь, даже пес притих! — Что ж, — ответил он, — не спорю, Но пока с твоей руки Обойду еще раз город И три раза кабаки. Было поздно. Стало позже. Он ходил с двора во двор И, встречая дом пригожий, Замирали сладкой дрожью И работник, и топор.

Антон Пришелец

Швея

На улице дробятся звоны И волны вешнего тепла, — А у нее в глазах бессонных Остановилася игла. За строчкою уходят строчки, Шурша душистым полотном: А луч нащупывает щечку: Под солнцем ломится окно. Ах, выброситься б в эти звоны, В изломанные тростники! И к солнцу тянутся безвольно Ее больные васильки. Вот скрипнула устало стулом, Два шага непослушных ног — И судорожно распахнула Под солнце узкое окно. Хлестнули уличные гулы И цоканье со всех концов, Веселым ветром опахнуло И солнцем залило лицо. Так жадно-жадно задышала, — Откидывая шелк волос, Пьянеющая, грудью впалой Впивала терпкое тепло. И кланялась лучам и ветру Приветливо… А на столе — Застыла змейка сантиметра И платья стачанный скелет.