Читать «“Золотой осел" Апулея. Архетип трансформации» онлайн - страница 196

В этот момент Психею приняли на Олимп, вверх её проводил Гермес, она была причислена к богам и навеки объединилась с Эросом. В этом Гермес вновь исполнил свою истинную и надлежащую функцию как psychopompos, проводник душ. Поскольку вначале он служил Афродите, он был не более чем «вестником богов» — вторичным и легко высмеиваемым образом из римского пантеона. Но теперь, когда Психея обретает бессмертие, которое она заслужила, Гермес также возвращён, вновь приобретая свой первоначальный мифический образ, — его истинная герметическая роль проводника женской души становится явственно различимой.

Когда Психею приняли на Олимпе как жену Эроса, через миф проявилось эпохальное развитие женственности и всего человечества. С женской точки зрения это означает, что индивидуальная способность души любить является божественной, и что превращение, которое происходит через любовь, является тайной, которая обожествляет. Этот опыт женской психики приобретает особое значение на фоне древнего патриархального мира с его коллективным женским существованием, подчинённым законам плодовитости.

Человек завоевал своё место на Олимпе, но это было сделано не обожествлённым мужественным героем, а любящей душой. Человеческая женственность, воплощённая в индивидууме, водрузилась на Олимпе, и здесь в своём совершенстве, достигнутом через таинство любви, женщина встала рядом с архетипами человечества — богами. И как ни парадоксально, она получила это божественное место именно благодаря своей смертности. Именно опыт смертности, прохождение через смерть, возрождение и воссоединение с Эросом делает Психею обожествлённой в таинстве преобразования, которое выводит её за пределы жестокости «чисто божественного» в понимании древних.

В этой связи мы можем теперь разобраться с последней проблемой — проблемой ребёнка, рождённого в результате союза Психеи и Эроса. Этот ребёнок, чьё взросление сопровождает весь путь развития и истязания Психеи, впервые упоминается как только Психея проявляет первые ростки независимости. После первого визита сестёр Эрос говорит Психее о её беременности и бормочет загадочную фразу: «Твоё чрево, предназначенное ребёнку, носит дитя как ты. Если ты сохранишь мой секрет молчанием, он станет богом; если ты расскажешь о нём, — смертным».

Что могут значить эти слова? Не принимаем ли мы их слишком серьёзно, полагая, что их значение нужно понять? Ведь, в конце концов, Психея действительно носит божественного ребёнка, и на первый взгляд могло показаться, что она с трудом хранит молчание об этом «секрете», — без сомнений так бы не было, если бы предметом тайны была невидимость Эроса. Поскольку мы должны исключить такое толкование, встаёт вопрос: что было тайной, которую Психея не должна осквернить?