Читать «“Золотой осел" Апулея. Архетип трансформации» онлайн - страница 194

В этом смысле «регрессия» к матриархальным свободам часто имеет прогрессивное значение, подтверждение чему содержится в психологии современной женщины. Даже если свободы представляют собой часть женской тени, их ассимиляция, как это произошло в случае с Психеей, может привести к новой интеграции и расширению личности.

Это, однако, происходит только тогда, когда свободы принимаются в ещё неизвестную и расширяющуюся личность для движения к психической целостности, а не тогда, когда психика подчиняется разрушительной, регрессивной для личности части тени — такой, которую представляют сёстры в сказке о Психее. Негативность сестёр проявляется уже в негативной структуре их сознания по отношению к Психее; и это становится очевидным, если мы рассмотрим их последующее развитие, если только их роковую судьбу можно назвать развитием. Значительные психологические и мифологические факторы скрыты в этом эпизоде, который предстаёт как отмщение Эроса и Психеи сёстрам. Рискуя быть заподозренными в чрезмерной интерпретации, мы обратили внимание на эти связи, хотя их значение в полной мере может быть раскрыто только через изложение развития женственности на всех его стадиях.

Смерть сестёр через Эроса — типичный пример разрушения женственности через отцовский уроборос. Бессознательно сёстры настолько же охвачены любовником Психеи, как и она сама, если даже не больше. Они принимают его за бога почти тотчас и справедливо связывают с ним чувственный рай, который Психея по-настоящему испытывает с Эросом. Очарованность этим божественным любовником очень «персонализирована» в сказке, поскольку дворец, золото, драгоценности и так далее появляются здесь как «земные» объекты влечения, но за ними по-прежнему различима сила надперсональной увлечённости Эросом. Мы не должны забывать о ситуации этих сестёр: пленники патриархального брака, томящиеся в роли дочерней или материнской сиделки. Несмотря на их комичность, их зависть и злокачественную ненависть-ревность к Психее, а также их безоглядную готовность отказаться от всего и броситься в объятия Эроса, — они не без тайной трагичности. Их конец, что характерно, совершенно мифичен. В лихорадочной галлюцинации они бросаются вниз со скалы, с классической скалы невесты смерти, на которой стояла Психея, — и разбиваются вдребезги. В странной справедливости мифа, ослеплённые сёстры в своём безумии подтверждают истинность всех негативных заявлений, предъявленных ими Психее о её невидимом любовнике, и каким-то мрачно-трагическим образом замещают Психею в осуществлении её смерти. Для них Эрос — это на самом деле поглощающий мужской монстр, мрачный зверь оракула Пифии. За пределами их человеко-убийственного сознания они очарованы Эросом подобно Дионисийским менадам; именно в амурном неистовстве они бросаются с обрыва. Они — настоящее соответствие женщинам, которые неосознанно оказались в сетях Диониса в попытках сопротивляться ему и которые умирают в менадном безумии.