Читать «Архетипическое измерение психики» онлайн - страница 88

Внутренний процесс развития, который ведет к реализации этого четвертого этапа, Юнг называл процессом индивидуации. Она включает в себя развитие так называемой зрелой личности, «гармоничного психического целого, способного к сопротивлению и изобилующего энергией», которая способна выбирать свой собственный путь и самонадеянно остается верной своему внутреннему закону. Особенно во времена коллективного невроза наличие таких зрелых людей имеет решающее значение. Также на этом этапе, согласно Юнгу, только сны могут указывать путь, поскольку это развитие следует чисто внутренней склонности или определяется судьбой. Сны, являющиеся индексом процесса индивидуации, имеют, как мы увидим, странный религиозный или мифологический характер, ведь именно религии служили человечеству в открытии внутреннего смысла с незапамятных времен. Однако сегодня существует слишком много людей, для которых существующие религии больше не способны обеспечить какой-либо смысл, и которых также не удовлетворяют чисто экстравертированное мировоззрение современной науки или интеллектуальные словесные игры современных философов. Именно в такие моменты многие люди призываются внутренним голосом и оказываются вынужденными отправиться на внутренний поиск.

Вместо того, чтобы представлять общий набор идей относительно юнгианского понятия индивидуации, я предпочитаю основывать свои дальнейшие объяснения на практическом примере, снах тридцативосьмилетнего доктора, который не подвергался никакому лечению, основанному на глубинной психологии. Это имеет то преимущество, что позволяет нам наблюдать за процессом как незатронутым развитием, происходящим естественным образом, вне контекста психологического лечения. В контексте лечения, конечно, процесс более сконцентрирован, и благодаря большему пониманию сознания можно избежать многих ложных указаний, как мы здесь увидим.

Этот врач приехал откуда-то издалека с севера и был успешным врачом общей практики с нормальным «счастливым» браком и двумя взрослыми детьми. Он во всех отношениях достиг третьего этапа нормальности и удовлетворительного социального функционирования. Он был воспитан протестантом, но почти никогда не ходил в церковь и разделял убеждения разумного, «христианского», гуманистического идеализма, без особой глубины. Он приехал в Цюрих, чтобы получить образование в Институте Юнга; однако в единственный раз, что я видела его в то время, я узнала, что он сбежал от конфликта дома. Он влюбился в замужнюю пациентку и, чтобы избежать проблем, которые можно было ожидать, решил учиться в Цюрихе. Переговоры, однако, показали, что это практически невозможно, особенно по финансовым соображениям, поэтому я посоветовала ему вернуться домой в «свой ад» и остаться там. Он вернулся домой и стал ассистентом в психиатрической клинике, чтобы иметь возможность перейти в психиатрию. Каким-то образом он чувствовал, что должен больше посвящать себя психическим проблемам людей. Он также начал читать труды Юнга. С тех пор, спонтанно, он продолжал посылать мне свои сны, частично с его собственными интерпретациями. Он был очень интуитивным, почти медиумическим характером, и поэтому отлично понимал свои сны. Лишь время от времени я давала ему сигнал, когда ему грозила неожиданная поспешность или инфляция. В результате мы можем увидеть почти незатронутый период того, что мы называем индивидуацией Юнга.