Читать «Перемена климата» онлайн - страница 206

— Да, помню. Неужели обязательно тыкать мне в нос этим проявлением простого человеческого сострадания?

— Нет пределов тому, на что способны человеческие существа. Мы с тобой это знаем, правда? Нет такого дна, на которое не опустился бы человек. И лично я никогда не притязала на то, чтобы быть выше остальных. Хотя, не сомневаюсь, ты бы одобрил подобные притязания.

Ральф выглядел так, словно получил удар под дых. Он плюхнулся на одно из дралоновых кресел Джинни с густой бахромой. На самый краешек. Вытер лицо рукавом.

Когда настал вечер, Джинни с Анной надели куртки и вышли прогуляться по набережной. Вода застыла в неподвижности, небольшие лодки на ее плоской поверхности казались игрушками на стальной полке.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Анна. — Ну, насчет Феликса?

— В смысле? Что он умер?

А она действительно туповата, сказала себе Анна.

— Да, после его смерти.

— Ну, говорят, что постепенно доживаешь до дня, когда можешь не вспоминать об этом каждый день. Я пока еще не дожила.

Анна различила впереди громаду местного отеля, что высилась на набережной, заливая окрестности ярким светом из окон. Расслышала вечерние причитания коров на соленых выпасах и презрительное блеяние овец.

— Объясни мне, Джинни. Я ничего не понимаю в прощении. Ты ведь читала про эти ирландские семьи? В одной застрелили отца, в другой детей разорвало взрывом бомбы. Но непременно найдется какая-нибудь дура, которая заявит перед камерами, что она, мол, прощает террористов. Как можно их прощать? Не понимаю.

— Я думала, ты веришь в Бога. — Джинни сознательно выбрала ровный тон, чтобы ненароком не оскорбить собеседницу.

— Меня вряд ли можно назвать праведной христианкой. Я никогда ею не была.

Где-то в глубине сознания Джинни щелкнул замочек и приотворилась дверца: а не связано ли это с той давней историей о погибшем ребенке?

— Может, заглянем в отель, пропустим по стаканчику? — предложила она.

— Звучит неплохо, — согласилась Анна. — Давай, гулять так гулять.

Они просидели в баре с полчаса, окруженные якобы моряками и якобы рыбаками, потягивая джин. Свет ламп отражался в пуговицах блейзеров; любители еды стекались за столы, к моллюскам и дичи.

— Спрошу, найдется ли свободный столик, — сказала Джинни.

Анна помотала головой:

— Не надо. Мне кусок в горло не лезет. А я терпеть не могу понапрасну расходовать еду.

— Тогда приготовлю дома яичницу, идет? Ты какие яйца предпочитаешь — жареные или сваренные вкрутую?

— Любые, — ответила Анна. Вдовья еда, подумалось ей, пища одиноких женщин, не страдающих избытком аппетита. Кому какое дело, если плоть сойдет с их костяка, если в глазах погаснет свет?

— Будь осторожна, Анна, — посоветовала Джинни. — Тебе пятьдесят.

— Что это значит? Я и сама знаю, что мне пятьдесят.

— Ты можешь потерять вообще все, если откажешься бороться.

Анна задумчиво разгрызла зернышко арахиса, поглядела на темнеющие за окном пустоши.

— Завтра мне придется вернуться в Ред-хаус, — сказала она. — Встречусь с судьбой лицом к лицу.

Фулшем.

— Наши родители удрали из дома, — сказала Ребекка. — Тетя Эмма, я буду жить у тебя.