Читать «Только Венеция. Образы Италии XXI» онлайн - страница 142

Слиски, думайте о Джентиле, пока вы вице-спикеры, и в вечности замрёте! – вот что я вам скажу. Со Слиской Катерину роднит не только манера одеваться, но также и некая дутость, очень тонко Джентиле Беллини прочувствованная. Действительно, Катерина была самой настоящей надувной куклой, и в венецианской игре ничего не решала. Скорее всего, она даже мужа не травила, хотя и имела для этого все основания, ибо Жаку Бастарду, судя по всему, она была совершенно безразлична, и женился он на ней под дулами венецианских пушек. Впрочем, Катерина не была ни злодейкой, ни паинькой. Передача королевства республике в 1489 году состоялась совсем не добровольно – как раз в это время Катерина захотела сыграть в независимость и тайно планировала новый брак, причём ни с кем-нибудь, а с принцем Альфонсо Неаполитанским, сыном короля Фердинандо I. То-то на Риальто все переполошились, когда венецианский Сенат об этом узнал! Вот только Альфонсо в качестве короля Кипра и не хватало – Альфонсо всей Италии был известен дерзостью, жестокостью и подлостью. Он ещё был и открытым врагом Венеции, потому что отличился в войне 1467 года, когда флорентинцы в союзе с неаполитанцами остановили собранное венецианцами войско, пытавшееся вторгнуться в Тоскану и с помощью враждебных Медичи эмигрантов, в Венеции во множестве собравшихся, установить над Флоренцией контроль. Горечь провала была ещё очень свежа, и вот взбрело же Катерине именно Альфонсо себе в женихи выбрать – хороша figlia adottiva! Привести на Кипр неаполитанцев! Предупредительное сообщение пришло вовремя. С Катериной крупно поговорили её же родственники, и ей был предложен выбор: или мгновенный арест, суд в Венеции, проклятье и вечная ненависть республики к опозорившей себя предательством дочери, или отказ от всех фактических прав на корону, почётное возвращение в Венецию и достойное безоблачное существование на положении частного лица. Катерина выбрала второе – что ей ещё оставалось, но по слухам интриг всё ж не оставила до конца жизни, и её переход в лучший мир в 1510 году «от лихорадки» вроде как состоялся при участии всё того же Сената, всегда пристально следившего за этой бедной богатой женщиной.