Читать «Пришелец из Нарбонны» онлайн - страница 33

— А кто заплатит за дорогу? Отсюда до Турции неблизкий путь, — отозвался высокий плечистый мужчина. — Меня зовут Нафтали. Я кузнец, и с деньгами у меня нынче туго.

— Продайте дома, имущество, вот и соберете денег, — ответил Иаков Иссерлейн.

— А когда Турция станет богатой, она от нас не откажется? Ведь мы ей тогда будем не нужны. Переймут у нас все, что могут, — сказал мужчина среднего возраста, одетый в длинный серый плащ и суконную шапку, спадавшую на спину, как капюшон. Некоторые поддержали его.

Лицо Иакова Иссерлейна искривилось, он покачал головой.

— Что я могу вам сказать? Пройдет много времени, прежде чем Турция станет богатой. А жизнь человека коротка. Я верю в благородное сердце султана. Я его хорошо изучил.

— Кастилия — одно дело, а Турция — другое, — сказал кто-то басовитым голосом. — Я здесь воду вожу и не считаю это зазорным. А вот в другом месте десять раз бы подумал.

Все засмеялись.

— Что верно, то верно, — сказал кузнец Нафтали, он был на голову выше всех остальных. — Лучше здесь перебиваться с хлеба на воду, чем на чужбине уписывать жареных перепелок.

— Здесь нас принуждают сменить веру. Но я спрашиваю вас, евреи: а велика ли разница, сменить веру или отечество? — старый, слегка сутулый, человек оглядел всех присутствующих.

— Ну уж, ну уж, разница, конечно, есть! — наперебой загалдели собравшиеся.

— На чужбину идешь, чтобы веру отстоять, — сказал кузнец Нафтали.

— Да что же это за отечество такое, если оно вас выгоняет?! — распалился лейб-медик Иаков Иссерлейн. — Целуете десницу, которая вас карает! Башмак лижете, что пинает вас!

Бедняки притихли.

— Пойдем, — сказал кузнец-богатырь Нафтали. — Наши женщины нас заждались. Сообщим им о посте.

III

Донья Клара приказала Каталине погасить свечи в висячих канделябрах и оставить только одну — в разветвленном подсвечнике, стоящем на столе.

Старый Апион ходил за Каталиной по пятам. Сколько ни пробовала, она не могла его отогнать, пока не ударила — пес удивленно поднял морду и, поворчав, отошел.

Донья Клара, жена дона Энрике Марианна и жена Даниила Беатрис — по ее фигуре было заметно, что она беременна, — сняв мантильи из белого тюля и субботние драгоценности, переодевшись в серые одежды и накинув на голову черные кружевные шали, расселись полукругом на возвышении.