Читать «Теплый берег» онлайн - страница 21
Эсфирь Яковлевна Цюрупа
— А ну, стойте! Кто ж мне тут нахозяйничал?
Тетка Гриппа перед ними. С испугом они глядели ей в лицо. Грозная тетка Гриппа плакала.
— Вы люди или не́люди? — спрашивала она. — Или в вас вместо сердца камень-голыш? Им завтра расцветать. У них красота нежная. Они ж сердцевинку не враз раскрывают, а как кулачок, по пальчикам… — Она разжимала по одному темные пальцы, а трое ребят испуганно смотрели на ее руку — в порезах, с грубыми ракушками ногтей. И виделось им, как роза раскрывает по одному нежные лепестки. — Хватило совести расковырять? — И слезы капали на ситцевые цветочки ее платья.
Вяч покосился на Димку.
— Это я, — побледнев, сказал Лесь.
— Господи, идол бессердечный! — всхлипывая, закричала тетка Гриппа тройным голосом. — Они ж теперь все завянут! Палку мне, что ли, взять, поколотить тебя?
— Сматывайся, — шепнул Вяч.
— Поколотите, — сказал Лесь.
Из Димки вырвался рев. Худенькое тело его сотрясалось, губа вытянулась ковшом. Он обхватил Леся руками и, рыдая, говорил:
— Тобы они ткорее, ткорее!
Тетка Гриппа все поняла. Скорее! Он хотел, чтобы скорее.
— Дурачок ты, — нежным басом сказала она, села на корточки и стала его гладить по плечикам, по мокрым щекам и горячим ушкам. — Не плачь, видишь, я перестала, другие бутоны нальются… — Она подняла к Лесю некрасивое, в красных пятнах лицо: — И ты кидаешься, как на пулемет, маленького прикрываешь. Да я разве его съем? Что вы меня за жандарма считаете? Вот ты вороной обозвал… А за что? Я для вас хочу цветы вырастить, все живое сохранить… — погладила Димку и ушла, громко сморкаясь в маленький платочек.
Колотыркин проворчал:
— Хорошо, по шее не надавала!..
И тут, пересекая им путь, из кустов выбежали две серые павы в нежных коронах на маленьких головах. А вслед, в короне невиданной красоты, в перьях, отливающих морской переменчивой синевой, вышел торжественно сам павлин, волоча по гравию длиннейший, в шпагу сложенный серый хвост.
Увидав мальчишек, его величество павлин вздрогнул, издал гортанный тревожный крик и, забыв о важной поступи, по-петушиному отбежал подальше и стал, настороженно моргая круглым глазом.
— Удрал, черт пуганый! — подосадовал Вяч. — Теперь нипочем хвост не раскроет, — и сунул в рот кусок сдобы, предназначенный павлину.
— Мне раскроет, он маленьких не боится, — всхлипнув последний раз, сказал Димка. И затормозил так крепко, словно стоял не на двух своих ногах, а на четырех ослиных. — Хочу хвост!
Сжав в кулаке сдобу, он стал продвигаться к павлину.
Мальчики смотрели вслед. Неужели раскроет? Ну, Димка, еще шаг, еще… Павлин стоял неподвижно. Шея и грудь отливали зелено-сине-фиолетовым. Еще шаг, Димка, еще шаг!
Остановился, оглянулся, громким шепотом спросил:
— А павлины в коронах родятся?
На него замахали руками: да, да, в коронах родятся!
— Или потом вырастают короны?
Закивали: потом, потом вырастают, иди же!
— А человеческие цари, которые в сказках, без корон родятся? На них потом надевают?
Потом надевают, да, да!..
Еще шаг, шаг маленький шажок. Здравствуй, павлин! Во тебе сдоба. С маком. Видишь, я для тебя крошу.