Читать «Понедельник — пятница» онлайн - страница 37

— Приемный, — уже торопливо объяснил Ткачев. — Леня Чеботарев — вот он и есть мой сын. Ну, будьте здоровы, Зосим Степанович. Вы на матч торопитесь? Я тоже…

Сейчас Леньке было двадцать четыре, а Ткачев знал его шестнадцать лет. Ленька достался ему совсем маленьким. Это случилось через полгода после того, как женился Храмцов и когда была трудная зима. В том году Ткачеву все-таки повезло — ему дали отпуск в июле, в самый разгар навигации. Учли, сколько ему пришлось работать зимой, когда добрая половина офицеров на ОКПП болела гриппом.

Конечно, он мог поехать в любой дом отдыха погранвойск — в Одессу, Ливадию или Гагру, или еще куда-нибудь. Ему полагалась бесплатная путевка. Но приходили письма из Боровичей, от тетки: письма были по-стариковски тоскливые, тетка просила приехать… Он набил чемодан книгами, купил удочку и все, что к ней полагалось, и выписал литер до Боровичей.

Вечером позвонил Храмцов.

— Профессор, мы тебя ждем.

Он сказал: не могу, уезжаю, поезд уходит в ноль пятьдесят с Московского, пока доберешься…

— Ладно, — сказал Храмцов, — я забегу ненадолго. У меня самого времени всего ничего. На трое суток пришли.

Он появился очень скоро, и сразу же Ткачев уловил в нем какую-то перемену. Он подумал: когда Володька звонил, у него был веселый, бодрый голос, а теперь сидит кислый, хотя между его звонком и приходом было от силы пять минут. Конечно, и за одну минуту может что-то произойти. Например, можно поругаться с женой.

— Поругался с женой?

Храмцов поглядел на него и усмехнулся:

— Шерлок Холмс! Не поругался, а поспорил — все-таки разница. — Он не хотел говорить на эту тему. — Как живешь, Профессор? Куда рейс? И даже с удочками?

— Да вот… — неопределенно сказал Ткачев.

— Завидую, — помотал головой Володька. — Устал — спасу нет. В Индийском нас потрепало не приведи бог. Четыре дня между водой и небом. На что уж я крепкий, а и то кишки вымотало. Полкоманды пластом лежало…

И по тому, что он начал говорить вовсе о другом, не дожидаясь ответа на свои же вопросы, Ткачев снова почувствовал перемену — впрочем, что ж! Ведь и поспорить тоже можно по-разному. Отсюда и настроение.

— А с женой чего не делишь? — шутливо спросил Ткачев. — Или мало месяца на разлуку? Я тут был у вас… Спасибо за альбомы, ненормальный ты человек.

— Ладно тебе, — отмахнулся Храмцов. Он немного помолчал, как бы раздумывая, стоит или не стоит рассказывать Ткачеву о споре с женой. — Воет моя, — все-таки сказал он. — Требует, чтобы я на берег сходил. Не может ждать. Устала, говорит, ждать. Да ты же знаешь теперь…

— Знаю, — кивнул Ткачев. — Но ведь она тоже знала, что выходила замуж за моряка, а не за сторожа с овощной базы. Вообще-то у нас с твоей женой был разговор.

— И хорошо, что был. Честно говоря, я очень жалел, что мы с тобой… ну, не разошлись, а начали жить как-то враздрай. Я же понимал, что это из-за Любы.

— Нет, из-за тебя, — с неожиданной резкостью сказал Ткачев и увидел, как у Храмцова удивленно поднялись брови, нагоняя морщины на лоб. Он не понял ни этой резкости, ни этого обвинения. — Из-за твоего отношения к матери, если хочешь точнее.