Читать «От тьмы – к свету. Введение в эволюционное науковедение» онлайн - страница 156

Логика – в том виде, как она понималась другими, – Ф. Бэкона не устраивала. В своём «Новом органоне» (1620) он писал: «Логика, которой теперь пользуются, скорее служит укреплению и сохранению ошибок имеющих своё основание в общепринятых понятиях, чем отысканию истины. Поэтому она более вредна, чем полезна» (Антология мировой философии. М., 1969–1972. Т. 2. С. 194).

В другой книге – «О достоинстве и приумножении наук» (1623) – учёный добавлял: «Часть философии человека, которая посвящена логике, не очень-то нравится большинству умов, и в ней не видят ничего, кроме шипов, запутанных сетей и силков утончённого умозрения» (Бэкон Ф. Сочинения в 2-х томах. М., 1971. Т. 1. С. 292).

Ф. Бэкон пошёл по пути приближения логики к жизни. Вот почему он включил её в антропологию. Чтобы возродить её как науку жизненно полезную, он предложил своё понимание её задач. Он стал связывать их с изучением четырёх «идолов», мешающих человеку делать истинные суждения (рода, пещеры, площади и театра), а также с изучением знаков вообще и языковых знаков, которые изучаются наукой о знаках (семиотикой), грамматикой и риторикой, и с исследованием методов познания, отдавая предпочтение индуктивному методу.

Достоинство научной классификации Ф. Бэкона связано в первую очередь с тем, что о «первой философии» её автор говорил как об «общей матери всех наук». Кроме того, его заслуга состоит в том, что он выделил науку о человеке, в которой следует видеть предтечу культурологии. Правда, субъективные основания, лежащие в основе его классификации потянули за собой целый рад неясностей.

Так, термин философия у Ф. Бэкона употребляется в целом весьма расплывчато: этим представлением все науки делятся на естественные и гуманитарные. Первые изучают природу, другие – человека. Вопросы же, связанные с классификацией этих наук, в послебэконовской философии вплоть до XIX в. специально не ставились.

Развитие дисциплинарной структуры частных наук происходило по существу стихийно и во многом независимо от философии. Известны, например, открытия, которые были сделаны в XVIII в. в области биологии и физики. Эти науки активно расширяли свои предметные области. Так, Ш. Бонне исследовал регенерацию у червей, А. Пейссоннель обнаружил растительную природу кораллов, А. Трамбле открыл удивительную способность у полипов: если их разрезать на части, то каждая из этих частей становится самостоятельным существом и т. д.

Расширение предметных областей у частных наук приводило их ко всё увеличивающейся дифференциации науки. Отсюда не следует, что в это время не действовала и противоположная тенденция – тенденция к интеграции науки. Она представлена в самом выдающемся философском труде XVIII века – «Идеи к философии истории человечества» Иоганна Гердера. Научная картина мира, изображённая в ней, – итог, к которому пришла наука во второй половине XVIII века.

3. 2. 4. Девятнадцатый век (Г. Гегель)

Процессы дифференциации научных знаний в XIX в. всё больше и больше набирают силу. Люди, энциклопедически образованные, становятся уже в этот период величайшей редкостью. Тем более ценными в подобных условиях становятся попытки учёных систематизировать науку. Без попыток такого рода научное сознание становится разорванным. Оно утрачивает способность видеть картину мира. Наука в этом случае теряет свое высшее назначение, состоящее в системном моделировании мира в целом.