Читать «Тристана. Назарин. Милосердие» онлайн - страница 371

— Спасибо, сеньора, большое спасибо.

— Всегда у тебя будет и пища, и кров над головой. Ты служила мне, была со мной и поддерживала меня в несчастную пору моей жизни. Ты добра, очень добра, но не перегибай палку, не говори мне, что ты вела в мой дом слепого мавра, не то я подумаю, что ты сошла с ума.

— Да, сеньора, я вела его в ваш дом, как в свое время привела сюда и Франсиско Понте — из милосердия… Если тому было оказано милосердие, то почему отказывать в нем этому? Или для господина в сюртуке — одно милосердие, а для нищего в отрепьях — другое? Я так не считаю, для меня все одно… Вот почему я и вела его к вам. Если вы его не пустите, это все равно что не пустить меня.

— Тебя я всегда пущу… то есть не то чтоб всегда… я хочу сказать, сейчас у нас нет места в доме… Нас четверо, сама видишь… Может, завтра зайдешь? Устрой того несчастного в хороший ночлежный дом… нет, что я говорю — в больницу… Тебе стоит только обратиться к дону Ромуальдо… Скажи, что я его рекомендую, что считаю как бы своим… О господи, сама не знаю, что говорю!.. Что он как бы твой… В общем, сама сообразишь. Может даже, его приютят в доме самого сеньора Седрона, у них, наверно, места много. Ты говорила, что это такой большой дом, будто целый монастырь. А я, как тебе известно, существо слабое и на героические поступки не способна, не могу во имя добродетели общаться с грязными и вонючими нищими. Не из гордыни, нет, все дело в моем желудке и в моих нервах… От отвращения могу богу душу отдать, ты же знаешь. А ты сейчас в таком виде! Я люблю тебя по-прежнему, но что я могу поделать со своим желудком, сама знаешь… Увижу волосок в еде — и меня выворачивает наизнанку, три дня ничего есть не могу. Возьми, что нужно, из своих вещей… Хулиана принесет, тебе необходимо переодеться… Слышишь, что я говорю? Почему ты молчишь? А, понимаю. Притворяешься смиренной, чтоб скрыть гордыню. Ладно, я все тебе прощаю, ты знаешь, как я тебя люблю, как я к тебе добра… Одним словом, знаешь меня… Что ты сказала?

— Ничего, сеньора, ничего я не сказала, мне нечего сказать, — глубоко вздохнув, промолвила Бенина. — Бог с вами.

— Но ты не должна сердиться на меня, — дрожащим голосом добавила донья Пака, шаркая ногами по коридору, как бы провожая Бенину на расстоянии.

— Нет, сеньора, я не сержусь… — ответила старушка, глядя на госпожу скорей с состраданием, чем с гневом. — Прощайте, прощайте.

Обдулия проводила мать обратно в столовую и сказала:

— Бедная Нина!.. Уходит. А знаешь, мне интересно было бы взглянуть на этого ее мавра и поговорить с ним. Ох уж эта Хулиана, во все ей надо сунуть свой нос!

Донья Франсиска, терзаемая жестокими сомнениями, не знала, что сказать, и снова принялась осматривать вернувшиеся в дом ножи. Тем временем Хулиана проводила Нину до двери, легонько касаясь рукой ее плеча, и на прощанье ласково сказала:

— Не огорчайтесь, сенья Бенина, у вас ни в чем не будет недостатка… Я прощаю вам дуро, который одолжила на прошлой неделе, помните?

— Да, сеньора Хулиана, помню. Спасибо.

— Ну и хорошо, вот, возьмите еще один дуро, чтобы устроиться где-нибудь на ночь… А завтра приходите за своими вещами.