Читать «Мэтт и Джо. А что же завтра?» онлайн - страница 45

Как мудро поступил Мак-Нэлли, что оставил пробелы. Старый пес, он свое дело знает. Не напяливай костюм взрослого мужчины, пока он тебе не в пору, взрослому и то хватает с этим мороки. Есть вещи, Джо, которым парень должен сам научиться от своей девчонки. И наоборот тоже, наверное. Мягкость. Доброта. Разливы нежности — интересный образ, правда?

Я люблю тебя, Мэтт, пусть сказать это и не в моей власти. Я должна приберечь то, что мне хочется тебе сказать, на потом. Успеется. Будет время завтра. Будет время через неделю. Ведь у нас это не на минутку, правда, Мэтт? Я буду каждый вечер сочинять тебе стихи, перед тем как заснуть, и потом свяжу тебе шарф и закутаю тебе шею от зимнего холода. А ты никому про меня не расскажешь, ведь ты не из таких, которые насмешничают, хвастаются перед другими мальчишками. Хотя, я надеюсь, ты будешь мною гордиться.

Оглядываясь назад, сэр, могу сказать, что это, как взгляд сквозь запотевшее стекло, когда вдруг из туманных долин вырывается солнце. Иначе невозможно передать мою мысль, сэр. Оглядываясь назад, я вынужден выражаться литературно. В противном случае все становится как-то мельче.

Старик Мак-Нэлли с видом Бертрана Расселла сидит по своему обыкновению на краешке стола.

Оглядываясь назад, сэр, могу сказать, что вообще-то для всего этого существуют слова, и я ими владею, но тогда, с нею, у меня не только слова, но даже мысли путались. Нет, правда, сэр, вы не находите, что день, когда ты встретил свою любимую, — счастливейший в твоей жизни? Мы вернулись тогда на электричке, сэр, это оказалось несложно, знакомый контролер только подмигнул нам, и я привел ее к нам домой, и мы успели вовремя, ведь вечером моя мама должна была уходить. Это Абби, сказал я моей маме, но ты можешь, если хочешь, называть ее Джо или Элен. Правда ведь она прелесть?

Старый Мак-Нэлли покачивает ногой, как маятником. Вспоминает прошлое. Отсчитывает назад годы. Он познакомил ее со своей мамой. О мудрость современных детей! В пятнадцать лет принять такое решение!

Я рассказал вам правду, сэр. Честное слово.

Да, говорит Мак-Нэлли, я это знаю.

И я не отдал бы ни одной минуты из того, что было.

Да, говорит Мак-Нэлли, это я могу понять.

Вы не могли бы как-нибудь так устроить, сэр, чтобы ей не особенно попало? Пожалуйста, сэр. Ну разве можно ее за это наказывать?

Но при таком подходе ты тоже не подлежишь наказанию, говорит Мак-Нэлли.

Нет, сэр. Я — другое дело, потому что только я один во всем виноват.

Только ты один, Мэттью Баррелл? В этом единственном пункте твой рассказ не вызывает у меня доверия, говорит старик Мак-Нэлли, отличный парень, и улыбается.

А ЧТО ЖЕ ЗАВТРА?

Посвящается Элизабет

Один

Началом всего — если только оно вообще было, это начало, — можно считать 11 августа 1931 года: в этот день Сэм налетел на трамвай.

Было, наверно, половина пятого, и сеялся мелкий дождь. Капли стекали у Сэма с намокших волос, висели на ресницах, струйки бежали за шиворот — надо же, как помнятся такие вещи. Было серо и холодно. Фонари бы уж зажгли, что ли, может, потеплей бы стало. А Сэм ехал на велосипеде да еще насвистывал какой-то мотивчик, довольно страшненький, если по правде сказать. Он на ходу ого сочинял, ну, как бывает: вдохнул — выдохнул! У него не было слуха — слон на ухо наступил, — так что музыка получалась убийственная. Но вообще-то он был паренек жизнерадостный, а может, просто винтика у него не хватало. В такую погоду нестись под гору по Риверсдейл-Роуд да знай себе насвистывать, будто мир бог весть как прекрасен, — для этого наверняка надо иметь мозги набекрень, хоть немного набекрень. С Сэмом так дело и обстояло. Это уж точно.