Читать «ПОПизм. Уорхоловские 60-е» онлайн - страница 179

Потом в феврале 1968-го Ховинг одолжил у Боба Скалла картину Джима Розенквиста F-111 и выставил ее напротив «Вашингтона, пересекающего реку Делавэр» Эмануэля Лютца. Идея Ховинга была в том, чтобы противопоставить историческую картину 60-х более ранней, но Генри почувствовал, что это вмешательство в его епархию, и снял с себя полномочия.

– Пока я был в отпуске, – рассказал он, – Боб Скалл и Ховинг сговорились на каком-то, что ли, обеде и решили выставить ^F-111 в Метрополитен. Картина и впрямь любопытная, но все-таки – это я курирую современное искусство, не Скалл и не Ховинг. Так что я вручил ему свое заявление, а дней через десять Ховинг связался со мной и сказал, что обзвонил всю страну, пытаясь найти мне замену, и все твердили ему, что он замучается ее искать. Так что я согласился вернуться на работу, только с условием, что ХХ век будет полностью в моей компетенции.

***

Когда я стал вставать и передвигаться по дому, мне принесли весь материал «Одиноких ковбоев» из «Фабрики» – много часов однообразных сцен. Я работал с проектором и монтажной машиной, вырезая целые куски тут и там, чтобы сделать нормальный двухчасовой фильм.

***

Что касается живописи, мне еще не хватало сил на большие полотна, но под телевизор я рисовал множество крохотных, семь на шесть дюймов, малышек Хеппи Рокфеллер. В новостях показывали лето насилия. Советские танки вошли в Чехословакию, а потом во время Чикагской демократической конвенции в парках и на улицах демонстранты сражались с полицией.

***

К сентябрю я вернулся к работе.

Приходилось носить тяжелые хирургические корсеты, чтобы поддерживать покрытые рубцами места, и я в таком склеенном виде очень боялся возвращаться на «Фабрику».

Как бы там ни было, каждый раз, услышав, что лифт останавливается на нашем этаже, я нервничал. Ждал, пока откроется дверь, чтобы проверить, кто там. Мы решили сделать на входе вестибюль, чтобы можно было видеть людей, прежде чем пускать их внутрь, и в стене должна быть дверь из двух частей – снизу закрыто, а сверху открыто. Понятно, все эти меры безопасности были просто для вида – они бы не остановили любого, кто может вышибить дверь ногой, что уж говорить о вооруженном человеке. Но место по крайней мере выглядело не таким доступным для проникновения. В любом случае, времена, когда люди могли просто забрести к нам, кончились.

И все на «Фабрике» старались меня оградить – видели, что я все еще боюсь, так что разворачивали всех, кто вел себя необычно. Я обнаружил, что провожу много времени в маленьком боковом кабинете за закрытыми дверями, общаясь с новой машинисткой. Раньше я всегда любил находиться среди всяких чудаков и ненормальных – я с ними по-настоящему расцветал, – а теперь только и ждал, что они достанут пистолет и выстрелят в меня.