Читать «Нижегородский откос» онлайн - страница 187
Николай Иванович Кочин
— Всех, кто со сменовеховцами… Ждет возрождения капитализма.
— Я в «Паласе» был, братцы, слушал Ключникова-сменовеховца… Он так прямо и говорит: «Спускаемся на тормозах».
— И доволен?
— Доволен.
— То-то! Разве там, в Кремле, не понимают? Прончатова мне сама говорила… Началось! На-ча-лось! — пропел басом Леонтий. — Но и такой, моя Россия, ты всех краев дороже мне!
За столом Пахарева уже не оставалось ни одного пустого места. Всякий наливал и закусывал, не интересуясь, кто заплатит. И всякий норовил что-нибудь сказать, не слушая другого.
— Прончатова показала мне письмо из Москвы… Всех «бывших» турнули. Только пух во все стороны.
— Уж и пух…
— Э, брат. Симптомы верные и у нас есть. Твою-то Снежинку не допустили до сцены.
— Из-за Есенина! — кричал Пахарев. — Нашли в нем пессимизм…
— Чепуха! Декламируют его везде. Нет, нет. Тут выказано политическое недоверие.
— Вздор! Нелепые слухи…
— Дыму без огня не бывает…
— Да что толковать, — поддерживали Леонтия товарищи. — Все слышали, как ректор дал понять, что на обломках старорежимных институтов создали пролетарский вуз. Значит, линия определена: очищение от скверны.
— А вы думали, по-сменовеховски пойдет?
— И, кроме того, партию оппозиция насторожила. В вузах-то оппозиционеров оказалось больше всего. У нас-то тоже не совсем благополучно…
— Мартын Лядов на лекции говорил: скрывать, говорит, этого не следует от беспартийных масс: партию лихорадит. Идейка эта — «молодежь — барометр» и у нас была на ходу.
Утром чем свет Пахарев пришел к Елкину и рассказал ему о том, что слышал.
— То, что тебе до времени не положено слышать, ты и не должен слушать, — ответил Елкин.
АРИСТОКРАТКА
Ответ Елкина укрепил в Пахареве подозрение, что слухи о чистке незряшные.
«Возможно, Елкину была известна участь девушки, и он относился к ней уже как к обреченной».
Ему не давала покоя мысль, что она могла допустить, будто он вычеркнул ее из трусости. И он принудил себя пойти к ней и объясниться.
Мартовским весенним вечером, когда ледок хрустит под ногами, он пошел ее разыскивать. Она снимала комнату в частном доме на Острожной. Пахарев плохо знал глухие окраины города, широко, привольно раскинувшегося по гористым берегам Волги и Оки. Город был изрезан глубокими балками и оврагами. По склонам этих оврагов и на горах лепились убогие домишки-клетушки, сарайчики, пристройки, готовые от ветра вот-вот свалиться вниз, на дно оврагов, куда издавна сваливали мусор, зараставший летом буйным бурьяном, в котором укрывались жулики и бродяги.
Город был древний, обширный и богатый, но печать сугубо деловой, торгово-промышленной жизни лежала и теперь на нем. Об этом свидетельствовало обилие фабрик и заводов, особенно в северной низинной части города, в так называемом Кунавине, а так же пристаней, дебаркадеров, складов, мастерских, питейных заведений, базаров, больших и малых учреждений и всякого рода контор. Город был разнолик людом. Татары занимали целый район, Сенную площадь с мечетью и лавочками, поляки в самом центре города имели костел, немцы — кирху, старообрядцы — тайные и явные молельни, баптисты — свои молитвенные дома, по окраинам прятались изуверские секты хлыстов, скопцов, дырников. Народ этот, с введением нэпа не сразу осмелевший, однако хоть и не очень расторопно, с оглядкой, но методично заявлял о себе и в торговле и в быту.