Читать «Нижегородский откос» онлайн - страница 178

«Мы, нижегородское пролетарское студенчество, собравшись 22 сего января на общее собрание Вдовьего дома, заслушав сообщение о смерти дорогого нашего вождя тов. Ленина, единодушно разделяем горе и потерю, которые испытывает пролетариат, и заявляем, что после этого мы еще теснее сплотимся вокруг пролетарской мировой революции, III Коминтерна, и все заветы, учение и стратегию Ильича обещаем усвоить и проводить неуклонно в жизнь.

Вечная память дорогому вождю пролетариата!

Да здравствует единство пролетариата!

Да здравствует его вождь III Интернационал!

Да здравствует РКП(б)!

Да здравствует социалистическая мировая революция!»

Сбившись в кучки, до полуночи делились друг с другом студенты своими переживаниями. У каждого был свой Ленин. В душе у Пахарева жил Ленин его деревенской юности, с его именем он боролся с кулаками, с деревенской отсталостью. И портрет, с которым впервые познакомился Пахарев, тоже был особенный, вырезанный из газеты «Беднота». Ленин в кепке, с поднятым воротником, с хитрым прищуренным глазом. Портрет этот и до сих пор висел у Пахаревых, приклеенный мякишем к стене, вместе с семейными фотографиями.

В это время во всех городах и селах страны люди собирались на траурную манифестацию. И в Нижнем Новгороде тоже все улицы и площади были заполнены скорбным народом.

Пахарев вышел со своим общежитием раньше всех, и они заняли место между садиком и кремлем. Мороз жег лица. Сумерки в эти январские дни наступали рано. К четырем часам уже было темно. Разложили костры. Запылало пламя в холодном воздухе, оно выхватывало из темноты отдельные куски кремлевской стены, ветки деревьев, отягощенные снегом, и группы студентов, топчущихся подле костров. Не слышно было ни звяканья трамваев, ни гудения автомобилей. И вдруг… Заплакали в воздухе жалобные сирены, завыли заводские гудки на окраинах, паровозные свистки полетели над городом. В это время хоронили Ленина у Московского Кремля.

После похорон началась полоса воспоминаний о Ленине в клубах, в школах, в цехах, в сельских красных уголках.

Однажды вечером Пахарев услышал разговор в комнате. Вехин говорил:

— Довольно стыдно не знать Бонч-Бруевича, это — непререкаемый в своем деле авторитет. Его ценил сам Ленин.

Все пожимали плечами, не знали Бонч-Бруевича.

— В Нижегородской лаборатории собираемся сегодня послушать воспоминания о Ленине, там коснутся и Бонч-Бруевича.

Пахарев бросил связку книг на постель и кинулся за всеми.

Нижегородская лаборатория находилась на Откосе над Волгою, рядом с кремлем. Она начала работу в 1918 году под руководством Бонч-Бруевича, собравшего и объединившего вокруг себя всех виднейших специалистов. Над Откосом от лаборатории вплоть до самого берега на высоких деревянных столбах были протянуты толстые жгуты проводов, и ходила по ним какая-то тележка. Никто в городе не знал, что это значит.

Лаборатория уже была битком набита. Когда туда явился Пахарев, он нашел себе место только в заднем ряду.

Отсюда он и слушал инженера, работавшего вместе с Бонч-Бруевичем: