Читать «Ксанус борбощёксчи» онлайн - страница 7

Евгений Владимирович Сапожинский

Фыркая и отдуваясь, писатели выбрались на песчаный берег — хороший вышел бы курорт, но что делать дальше? Что ж, остались живы — и то слава богу.

Пока Аркадий печально осматривал остатки своего костюма, Борис, не потерявший бодрости, отправился на разведку. Очень скоро Аркадий догнал его: разлучаться не хотелось, мало ли что.

Борис подошел к зарослям тропических растений, оказавшихся при ближайшем рассмотрении довольно-таки хилыми, раздвинул их, и воскликнул, пораженный:

— Смотри-ка, Аркадий!..

Аркадий посмотрел и присвистнул. На крошечном участке суши посреди океана кипела жизнь. Наличествовал городишко, причем явно милитаристского толка: приземистые строения, окруженные по периметру колючей проволокой, вышки, на коих недвусмысленно вырисовывались силуэты пулеметчиков, всякая военная техника, новенькая и брошенная уже давным-давно, и — в завершение всего — выкрашенный в совсем неуместный здесь розовый цвет неуклюжий танк…

— Этот же остров обитаем!

— Как ты сказал, Борис? Этот остров обитаем? Хм-м… Неплохое название для повести…

Аркадий плюхнулся на четвереньки и, сорвав веточку, стал писать на песке:

«Максим приоткрыл люк, высунулся и опасливо поглядел на небо…»

*

— Ну что, б…ди-сволочи, инженеры человеческих душ, хирурги херовы, видели вы сердце Данко? — заорал А. М. Горький, разрывая на себе пиджак с наградами.

— Ио тэ амо, Горки, — пролепетала прелестная итальяночка, не менее страстно разрывая на себе легкое воздушное платьице и покачивая обнаженной грудью. В этот самый момент он должен был офигеть. Но вместо этого Г. продолжал надсаживать глотку:

— Что, допрыгались, мерзавцы? Буржуазия, блин!

Он кричал долго. Пока все не ушли.

*

Действующие лица:

Александр Казанцев.

Фон Дэникен.

Дух Юрия Гагарина.

КАЗАНЦЕВ. Эникен-Бэникен… Зъилы варэникен…

ФОН ДЭНИКЕН. Дэникен, а не Бэникен. Это во-первых. А во-вторых, откуда у тебя этот псевдоукраинский акцент?..

КАЗАНЦЕВ. Псевдо?.. Украинский?.. (Убежденно.) Так мы ж все хохлы!

Фон Дэникен переваривает.

ФОН ДЭНИКЕН. Что? (Перетягивается через стол к Казанцеву.) Что, и эти (показывает пальцем вверх) тоже оттуда?

КАЗАНЦЕВ (чуть не падая мордой в остатки салата на тарелке). Угу.

Фон Дэникен молчит, пораженный.

ФОН ДЭНИКЕН (нерешительно). А эти, как их, догу? Ты же сам мне их показывал. Ну, эти, чуваки восточные в скафандрах…

Казанцев мыслит.

А наскальное изображение того че́ла в космическом шлеме?

КАЗАНЦЕВ (собираясь с мыслями). С-слушай… Ты м-меня уважаешь?

Фон Дэникен молчит. Перед его разумом открывается новая картина мироздания. Забыв о том, что сам умолял своего друга не далее как пять минут назад больше не наливать, хватает бутылку, плещет себе в стакан, не найдя рюмки; хватает огурец и застывает.

Начинается материализация духа Юрия Гагарина.

ДУХ ЮРИЯ ГАГАРИНА. Х-хо, парни, х-хо… Так и не врубились? (Инфернально тащится.) Это ж была тыква!