Читать «Ксанус борбощёксчи» онлайн - страница 7
Евгений Владимирович Сапожинский
Фыркая и отдуваясь, писатели выбрались на песчаный берег — хороший вышел бы курорт, но что делать дальше? Что ж, остались живы — и то слава богу.
Пока Аркадий печально осматривал остатки своего костюма, Борис, не потерявший бодрости, отправился на разведку. Очень скоро Аркадий догнал его: разлучаться не хотелось, мало ли что.
Борис подошел к зарослям тропических растений, оказавшихся при ближайшем рассмотрении довольно-таки хилыми, раздвинул их, и воскликнул, пораженный:
— Смотри-ка, Аркадий!..
Аркадий посмотрел и присвистнул. На крошечном участке суши посреди океана кипела жизнь. Наличествовал городишко, причем явно милитаристского толка: приземистые строения, окруженные по периметру колючей проволокой, вышки, на коих недвусмысленно вырисовывались силуэты пулеметчиков, всякая военная техника, новенькая и брошенная уже давным-давно, и — в завершение всего — выкрашенный в совсем неуместный здесь розовый цвет неуклюжий танк…
— Этот же остров обитаем!
— Как ты сказал, Борис? Этот остров обитаем? Хм-м… Неплохое название для повести…
Аркадий плюхнулся на четвереньки и, сорвав веточку, стал писать на песке:
«Максим приоткрыл люк, высунулся и опасливо поглядел на небо…»
*
— Ну что, б…ди-сволочи, инженеры человеческих душ, хирурги херовы, видели вы сердце Данко? — заорал А. М. Горький, разрывая на себе пиджак с наградами.
— Ио тэ амо, Горки, — пролепетала прелестная итальяночка, не менее страстно разрывая на себе легкое воздушное платьице и покачивая обнаженной грудью. В этот самый момент он должен был офигеть. Но вместо этого Г. продолжал надсаживать глотку:
— Что, допрыгались, мерзавцы? Буржуазия, блин!
Он кричал долго. Пока все не ушли.
*
Александр Казанцев.
Фон Дэникен.
Дух Юрия Гагарина.
КАЗАНЦЕВ. Эникен-Бэникен… Зъилы варэникен…
ФОН ДЭНИКЕН. Дэникен, а не Бэникен. Это во-первых. А во-вторых, откуда у тебя этот псевдоукраинский акцент?..
КАЗАНЦЕВ. Псевдо?.. Украинский?..
Фон Дэникен переваривает.
ФОН ДЭНИКЕН. Что?
КАЗАНЦЕВ
Фон Дэникен молчит, пораженный.
ФОН ДЭНИКЕН
Казанцев мыслит.
А наскальное изображение того че́ла в космическом шлеме?
КАЗАНЦЕВ
Фон Дэникен молчит. Перед его разумом открывается новая картина мироздания. Забыв о том, что сам умолял своего друга не далее как пять минут назад больше не наливать, хватает бутылку, плещет себе в стакан, не найдя рюмки; хватает огурец и застывает.
Начинается материализация духа Юрия Гагарина.
ДУХ ЮРИЯ ГАГАРИНА. Х-хо, парни, х-хо… Так и не врубились?