Читать «Чудо: Роман с медициной» онлайн - страница 22

Что было дальше, даже неловко рассказывать. Я вернулся в гостиницу и перевел деньги, но повторить операцию уже не мог, дата в Таллине, пока я бегал, сменилась, потом встал, подумал, что бы еще сделать, спать по-прежнему не хотелось, и вдруг вспомнил, что Мануэль Карлос ничего не сказал мне про одежду Рипсик. У меня возникло страшное подозрение, я схватил договор с похоронным бюро и стал его изучать. Все романские языки немного похожи, так что в вещах попроще можно разобраться, даже если ты знаешь лишь один из них, а я знал итальянский. Договор состоял из списка, каждая строка в котором, как я понял, означала одно какое-то действие — вот кремация, вот макияж, вот одевание… Под кремацией стояла знакомая сумма — та, которую я должен был заплатить в итоге, но в строчках «Макияж» и «Одевание», как дыры, зияли нули. Мной овладел страх. Я просил о самой дешевой кремации, и нули в этом случае со всей очевидностью означали, что Рипсик оставят голой. Вмиг потеряв контроль над мыслями и поступками, я засуетился в панике, вытащил из шкафа одежду Рипсик — ту, которая, как мне казалось, лучше всего подошла бы для гроба, ее любимую синюю блузку, нарядные брюки, в которых она собиралась в Лисеу слушать Барбару Фриттоли, добавил носки, белье… туфли как будто не должны были понадобиться, упаковал все в очередной мешок, сунул договор в карман и помчался. Горло буквально горело, когда я снова добрался до похоронного бюро, в таком бешеном темпе я одолел дорогу, внутри опять сидела компания клиентов, и я опять остался ждать во дворе, но коллега Мануэля Карлоса заметил меня и вышел. Я показал ему договор и объяснил по-итальянски, что меня беспокоит. И он меня понял! Он взял договор, ткнул пальцем в строку с общей суммой и сказал: «Pacchetto!» Не камень, нет, — валун свалился у меня с души! Я крепко пожал ему руку, передал одежду Рипсик и ушел.

Но даже это было еще не все. Через сотню-другую метров, когда я уже успел спуститься с самой крутой части склона, я вдруг вспомнил про серьги — и вот это была полная катастрофа, потому что серьги Рипсик носила и дома и на улице, везде и всегда, и нельзя было даже представить, что в гробу она будет без них. Опять я повернул обратно, коллега Мануэля, наверное, счел меня сумасшедшим, ласково, как ребенку, он объяснил мне, что серьги я могу просто взять с собой в крематорий, там их вставят Рипсик в уши, надо только явиться за четверть часа — четверть часа, да, за четверть часа — до назначенного срока. И вот только теперь я окончательно успокоился и медленно пошел в сторону дома, то есть гостиницы.

Была тихая теплая ночь, я шел и шел и думал, что сегодня был страшный день, но завтрашний и все последующие дни будут намного страшнее, потому что сегодня Рипсик еще была какое-то время со мной, правда, она очень страдала и в конце концов ее усыпили, но все-таки была и даже сказала несколько очень важных фраз, о которых я знал, что их никогда не забуду, а вот завтра ее уже совсем не будет и не будет больше никогда. Печальная мелодия сопровождала меня всю дорогу, и я снова удивился, откуда она появилась в моей голове, она все звучала, звучала, и я подумал, что, наверное, этой мелодией прощается со мной Рипсик.