Читать «Выстрелы в Сараево» онлайн - страница 42

Вывод поспешный: как мы знаем, виновность Артамонова в этом деле Крлежа даже не ставил под сомнение.

Но тут выясняется новое щекотливое обстоятельство. Посланник Н. Г. Гартвиг, оказывается, подозревал нашего военного агента в обладании некими секретами, которые тот не доверял даже ему! И как понимать его слова, что, мол, вот беда, наш военный атташе «вчера отбыл в Петроград, да-да, завершил свои дела и уехал домой навсегда»? Ведь, получается, Гартвиг заведомо обманывал глубоко его чтившего престолонаследника, прекрасно зная, что Артамонов просто уехал в отпуск.

С другой стороны, Крлежа, со слов Ченгича, утверждает, что регент прибежал к Гартвигу за советом, как только узнал о переходе группы Г. Принципа в Боснию — получается, что это произошло 7/20 июня (ибо Артамонов выехал на отдых шестого). Заговорщики же, как известно, отбыли из Белграда утром 28 мая (пароходом в Шабац) и через день прибыли в Лозницу. Здесь Чабринович, поссорившись с Принципом и Грабежем, отделился от них и 30 мая в сопровождении учителя Яковлевича на лодке переплыл Дрину у боснийского Зворника; два его друга перешли в Боснию вечером 31 мая. Следовательно, с того момента прошла неделя — и эта деталь достаточно интересна.

Приводя столь пикантную историю, Крлежа ссылается на свои доверительные разговоры с русским послом в Турции фон Грисом. Но Крлежа, замечает А. Арсеньев, явно перепутал фамилию своего приятеля: его звали не Грис, как он утверждает, а Гирс. Российских дипломатов под фамилией Гирс было трое: Михаил Николаевич (1856–1932) служил в Китае, Бухаресте, Константинополе (1911-14), Риме, Париже, где и умер. Александр Александрович (1850–1923) служил в Цетинье (Черногория). Николай Николаевич (1853–1924) — посланник в Вене. Конечно, Крлежа имеет в виду Михаила Гирса, но дважды ошибается: искажает его фамилию и путает его с другим российским дипломатом, которого встретил в Дубровнике.

Казалось бы, Крлежа просто подзабыл фамилию Гирса. Но не так все просто: похоже, М. Н. Гирса ничто не связывало с Дубровником. Почитаем А. Арсеньева дальше:

Просмотрев два разнящихся по тексту издания — Излет у Pycujy (Загреб, 1926 и Сараево, 974), — я установил, что Мирослав Крлежа в Дубровнике у престарелого «графа Г.» (вероятно, драматурга Иво Войновича) встретил Павла Артемьевича Лобачева (1874, Вильно— 1921, Дубровник), служившего консулом и вице-консулом в нескольких русских миссиях на территории Турции. Лобачев со своей больной женой и тремя сыновьями прибыл в Дубровник в 1918 году. Там он скоропостижно скончался (от астмы). Его жена Зинаида Владимировна (1879–1922), переехав с детьми в Нови-Сад, перевезла туда же останки мужа. Она тоже вскоре скончалась; оба похоронены в Нови-Саде, могилы и памятники сохранились. Я ухаживаю за ними… Крлежа в своей книге этого российского дипломата именует «бароном фон Икс», преувеличивая его значение («известный европейский посол», «Его превосходительство царский русский посол в Цариграде, врангелевский эмигрант»).