Читать «Ноктюрн душе» онлайн - страница 24

1942

ПЕРЕВОДЫ С СЕРБСКОГО

МИЛОШ ВИДАКОВИЧ (1891–1915)

ПЛАЧ МАРГИТЫ

Ветер ей был побратим, был ей друг. Он лишь, дыша неизбывной бедою, Слушал, когда с расплетенной косою, В полночь бросала свой плач и испуг. Да перепуганный месяца взор Между разорванными облаками Видел ее, как бежала полями, Плача, одна, про беду и позор. Вспомнивши блеск, то вспоет, то завоет, Мертвых напрасно сзывает героев: Банович… где вы, Орлович и Юг? Боль одиночества давит и душит — Мертвы, кто мог бы помочь и послушать. Ветер один побратим ей и друг.

СКАДР

Кольцом легенд неясных окруженный Над озером меж спящими брегами, С свирепыми над воротами львами, Как город сказки, Скадр, средь гор взнесенный Под груду облаков могучей силой. У ног его вода, мутнея, плещет, И в муть глядится лик его зловещий, Воздвигнут над изменой и могилой. А тишина над ним как птица, кружит… Но кто, над берегом склонившись, тужит? Не Гойко ль плачет? Гойко плачет, млад, Невесту вспоминая дорогую, Чью плоть замуровали молодую, Чтоб вечен был бы Скадр, несчастья град.

Алексей Арсеньев. «НАРОДЫ И МЕРИДИАНЫ ПЕРЕМЕСТИЛИСЬ НА ЗЕМЛЕ…». Послесловие

Перед внимательным читателем стихи поэта приподнимут темную завесу, прикрывающую его личность и думы, однако скрытым останется жизненный путь русского беженца-эмигранта. Очень мало уцелело пестрых камушков, чтобы восстановить мозаику — жизнь этого поэта и чудака. Поэтому" нам остается показать лишь то, что сохранилось в документах и в памяти современников, — схематично, хронологически разложить «камушки». И да не осудит нас читатель за кажущуюся их незначительность. Всё это собиралось на протяжении нескольких десятков лет, просеивать и отбрасывать было жалко…

Евгений Михайлович Кискевич родился в 1888 году (в некоторых источниках указан 1891 г.). Окончил гимназию в Смоленске. По всей вероятности, получил неполное юридическое образование. Служил чиновником в провинциальном департаменте. С юношеских лет писал стихи. В Добровольческой армии состоял агентом отдела пропаганды. Временно судьба забрасывала его в Царицын, в Ростов-на-Дону. В феврале 1920 г. Кискевич выехал из Новороссийска в Королевство сербов, хорватов и словенцев. Первые месяцы находился в «русской колонии» в городке Сурдулица на юге Сербии («по железной дороге Ниш-Вранье ехать до станции Владичин-Хан, а до Сурдулицы добираться на телеге»). Там Кискевич избирается членом комитета по ежемесячному размену рублей на динары — своеобразному виду государственной помощи прибывшим из России беженцам. Русские постепенно покидают это глухое место но продолжают переписываться с Евгением Михайловичем, обращаются к нему с просьбами. Несколько таких писем сохранилось и в 1926 г. попало в Русский заграничный исторический архив в Прагу. Они наглядно иллюстрируют быт и заботы беженцев.