Читать «Оскорбленные чувства» онлайн - страница 80

Обман! Надувательство! – раздалось из-за спин пришедших.

Гости расступились, обнаруживая в центре внимания престарелого буяна с тощей седой бородкой.

Что вам не так? – улыбаясь, осведомился министр.

Это издевательство над народом! Вы знаете, почем продают билеты на эту выставку? За бешеные деньги.

Как он сюда пробрался? Кто пустил бомжа на открытие? – брюзжал Погодин.

Директор, растопырив ноги, будто вратарь, ловящий мяч, звала охрану, но министру хотелось развлечься. Он продолжал пощипывать старика:

Ну и что, что дорого? Вам жалко денег на хорошее искусство?

Да я сам художник! – зарокотал старик. – А это не картины! Мало того, что дрянь, так еще и фотокопии!

По залу побежал шепоток.

Оригиналы-то у хозяев, – орал скандалист, – а здесь так, черт-те что! На этой бумаге рисовать можно. Вот я прямо сейчас напишу букву «Х» на этой якобы картине!

И будущий вандал по-бойцовски попер к главнейшему полотну. Погодин рванулся наперерез, вскинулись тетки-смотрительницы, подбежала рысью охрана, и горе-художник был скручен и с позором выпровожен из зала.

– Жулики! – надрывался он, исчезая из виду.

Завистники, какие же кругом завистники! – сокрушался Погодин. Парчовый халат его пламенел сапфирами.

Публика роптала. Репортеры потирали ладони. Девица-каланча молча таращилась по сторонам, приоткрыв совершенно округлый рот.

О, – как будто говорили ее полные губы. – Ко-ко-ко. Ро-ко-ко. Но-но-но.

Виолончель и скрипки запилили опять. Разошлись по рукам бокалы шампанского, поплыли мимо картин, словно факелы во время вечерней процессии. Министр культуры, сердечно пожавши руки герою вечера, откланялся, и вслед за ним растворились из зала служилые сюртуки. Журналисты окружили героя выставки. Погодин фанфаронил. Кулаки его фертом упирались в пламенеющие бока.

Я возрождаю попранное великолепие ушедшей эпохи, – комментировал он. – Я сдуваю пыль с веков. Под моей кистью пробуждается подлинная Россия. Но у нее новые лица – живые, современные! Это не просто портреты. Это партитура, по которой будущий историк сможет разыграть симфонию нашего времени. Рассказать, кто же был славен в нашем городе, в области, в стране, кто вложился в ее процветание.

Скажите, а почему мы не видим здесь портрета Андрея Ивановича Лямзина? – поинтересовался газетчик.

Погодин занервничал, закашлялся.

Ну помилуйте! – хрипнул он. – Не буду же я выставлять все свои работы. Их у меня три тысячи. И потом, холст находится в доме, который осиротел. Который потерял обоих хозяев.

Так значит, здесь висят не фотокопии? – робко спросил журналист.

Фотокопии? Вы в своем уме? – вспылил художник. – Вы кого слушаете? Люмпенов? Неудачников? Мерзопакостных дебоширов? Вы что не видели, этот бандит собирался напасть на мое полотно! А на полотне знаете кто? Соображаете? Это же покушение на… на…

Он запнулся, обессилев. У него вибрировали ноздри. Журналисты прижухли, и повисла дурацкая пауза.

А где, – сориентировалась девушка из прессы, подсовывая Погодину диктофон, – где и как вы черпаете вдохновение для своих прекрасных произведений?