Читать «Цвет папоротника» онлайн - страница 36

Нынешнюю практику наш курс на юге проводил. Там, где моря синий перезвон. Столовая над самым пляжем. После шторма гравий из полуподвального буфета выносим. За лето все перепробуешь: и за плитой, и в посудомойке. Мне больше на раздаче нравилось. Все ж таки с людьми работа. Посетители приходят с пляжа полуголые и распаренные. Одному что хочешь наливай, проглотит и спасибо еще скажет. А то, бывает, вцепится в тебя зануда: и картошка ему недоваренная, и мух вокруг много. Будто мы специально таких активных выращиваем. А сам небось на пляже свинья свиньей. Который и голос повысит, будто я ему стряпуха домашняя. А дома, наверное, и пикнуть боится. Я таких быстро на место ставила. «Документы, — говорю, — сначала покажите, а потом уже книгу жалоб требуйте. Может, вы рецидивист». А где оно, голое, документы возьмет? Но это я не со зла, а так — для порядка. Наша завша, тетя Глаша, меня всем в пример ставит. Ей, говорит, палец в рот не клади. Люська у нас боевая, далеко пойдет — такое обо мне в коллективе мнение сложилось.

Что вам сказать про свою внешность — не худенькая я. Курортники все меня «марципанчиком» называли. Станет такой над душой, в прилавок животом упирается, зубы скалит: «Аппетит вы, девушка, нагоняете. И где такие красавицы родятся?» — «На огороде вместе с тыквами», — отвечаю. Знаю я таких донжуанов: не на тебя, на черпак голодными глазами смотрят, чтоб, значит, ему кусок пожирнее положила. Я таким всегда огузок подбирала. Кому что. Я в людях разбираюсь.

А еще меня кошачьей мамкой звали. Разве виновата я, что ко мне каждое существо ластится. Соберу на посуднице миску косточек от куриных шашлыков и всю хвостатую братию на банкет скликаю. Тьма-тьмущая их там водилась. И черные как уголь, и рыжие в полоску, словно тигры, и чудного мышиного цвета. Целая семейка. Трутся у ног, хвостами обметают, мурлычут, в глаза заглядывают. Мне их жаль — вот уеду отсюда, думаю, что ж зимой без меня делать будете. Как ни крути, а кошачья мамка.

Вечером, если картошку чистить не надо, мы с девчатами на танцы ходили. Облупленные носы припудрим, да напрасно. Там нас все узнавали: «Поварешки пришли…» Музыка, везде огни, весело. Мы уж так насмеемся, что животы болят… А ты ему что?.. А он тебе?.. ОСТАНОВИТЕ МУЗЫКУ, С ДРУГИМ ТАНЦУЕТ ДЕВУШКА МОЯ… Любовь и слезы. Нужно спички на иголку положить, чтобы не перескакивала. ОСТАНОВИТЕ МУЗЫКУ…

Сижу как-то на кассе, очередь напирает, того и гляди, кто-нибудь закуску потащит в обход. Нервничают все: «А быстрее нельзя, девушка?» — «Нельзя, — говорю, — я вам не автомат». Сразу и началось: такая молодая и грубит. На кого же покричишь теперь, как не на продавца. «Вы тут отдыхаете, а я работаю», — культурненько им отвечаю, чтоб заткнулись.

Суматоха, гвалт, хоть уши затыкай. И вдруг ставит передо мной поднос студентик худющий, шорты обтрепанные из джинсов, грудь розовая, на солнце перестарался, а глаза черные-черные, печальные. На тарелочке только двойной гарнир — макароны и кусочек хлеба.