Читать «В сетях интриги. Дилогия» онлайн - страница 37
Лев Григорьевич Жданов
— Как же быть… Кого выбрать! — совсем изнемогая, простонала больная.
— Не ждал я, что ты ещё искать людей будешь! — горьким укором прозвучал голос фаворита. — Столько лет без титулов явных справлялся твой верный друг и слуга с делами Российского царства. И победы мы видели, и почёт ото всей Европы… И дома тут кое-что наладилось… От крамолы опасной тебя зорко оберегал и спасал… А как надо перед миром назвать правителя царства, так ты ищешь: кого бы!.. Заслужил, нечего сказать!..
— Постой… погоди! — пыталась отклонить укор Анна. — Сам же ты сказал: врагов у тебя без числа… Хорошо ли, если ещё лишняя причина явится не любить тебя?.. Люди завистливы, Яган! Послушай и ты меня! — совсем нежно, по-матерински заговорила она, собрав остатки сил. — Послушай, милый… Пускай зовётся там кто-нибудь… самый пустой человечек, пусть он регентом величается. А ты его советником будешь… и правь по-старому. Как было… Как скажешь!
Бирон задумался. Предложение, подсказанное любящим сердцем умирающей женщины, заключало в себе много житейской мудрости и государственного такта. Но потом новые соображения пронеслись в упрямой голове лифляндца, и он угрюмо, медленно возразил:
— Пока ты жива… оно бы хорошо… А тебя не станет?.. Да не пугайся уж так этого слова, родная. Думать надо про все… про самое худшее. Ужли за всю любовь и службу мою спасти меня от верной плахи не желаешь?.. А без прямой власти я погиб! Пойми, погиб!.. Пусть не любят, пускай ненавидят, да боялись бы!.. Вот во дворце сейчас бессменный караул стоит: твои верные измайловцы с Кейтом.
Иначе мне и спать бы нельзя спокойно. И тебе тоже… Да невозможно все штыками грозить. А тут, когда сенат, министры все подпишут: «регент Бирон» — и будет так!.. Только пойми ты меня, родная.
— Да подпишут ли?.. Захотят ли?..
— Теперь ещё — подпишут! — совсем угрюмо прозвучал ответ фаворита… — Но… поутру, может, уж не захотят.
Анна поняла, что значат эти слова.
Глаза её раскрылись от ужаса, словно она видела перед собою костлявый облик смерти, вызванный зловещими словами её любимца. Губы совсем побелели, задёргались. С них слабо слетел стон и непонятные слова:
— Господи, вот уж как оно пришло!..
Затем, передохнув, сделав нечеловеческое усилие над собою, понимая всю важность минуты, Анна заговорила почти спокойно и довольно внятно:
— Хорошо… Изготовь указ… принеси… подпишу… Только отдохнуть дай малость… помолиться…
Она закрыла глаза и затихла.
Бирон вздрогнул весь, услыхав такое прямое, твёрдое согласие. Он почти не ждал его и был напуган им почему-то, хотя только и думал, только и стремился к тому, чтобы услышать эти желанные слова. И, словно рассуждая вслух сам с собою, он ласково, почти нежно заговорил, наклоняясь над Анной:
— Ты не бойся, государыня… Я себе не враг! Вот только бы мне себя на первое время оберечь как-нибудь… А там я и скажу той же принцессе: «Берите себе власть. Я не ищу её. Вы с принцем величайтеся, а я служить вам стану по-старому…» На этом мы и помиримся… Видишь, как умно придумано: из врагов — друзей себе сделаю. Я помню старую поговорку: если хочешь получить — дай сперва! Даром — ничего на свете…