Читать «Розка (сборник)» онлайн - страница 134

«Недостаточно данных для такого вывода. Недостаточно. Это может быть и о чем-то другом, – сказала Лорелла. – Но девочке, конечно, лучше иметь хорошие документы. Надо попробовать это сделать».

Роман пробовал. Он разыскал в Хмельницком Кристинину мать, а в Днепре – ее отца, думаю, что те станут союзниками. Но – нет. Уставшие друг от друга, но, кажется, спасенные вторыми браками они оба и каждый в отдельности были рады тому, что Кристина выросла, что родила, что имеет работу и гражданского мужа. «Ты мне нравишься!» – сказал Роману Кристинин отец и похлопал по плечу. Они улыбались, норовя свернуть разговор и разбежаться в разные стороны, они с интересом рассматривали фотографии Киры в телефоне и были счастливы – за Романа, Кристину, Киру, но больше всего – возможности не лезть. Они оба, не сговариваясь, обещали когда-нибудь обязательно приехать посмотреть внучку.

«Бедная девочка», – о Кристине, совсем уже чужой и неизвестной, после этих встреч думалось по-другому и казалось даже, что все можно исправить, потому что ничего не было испорченным. «Давай ты пойдешь учиться? Хочешь, поедем на майские в Египет? На пикник? Погуляем в «сити-центре»?» Она откликалась только на предложение сделать что-то хорошее для ее машины. Нет, не поменять на новую модель, потому что «я тебе не хапуга», но помыть, почистить салон – да. Купить детали, в названиях и функциях которых Роман был позорно слаб, тоже да. Колодки, навигатор, какой-то особенный руль и особенные диски были ее радостью. И в радости Кристина всегда была щедра и подельчива. Она сама укладывала Киру спать и, зацепившись за Романа тонкими ногами, говорила: «Ну, давай, спрашивай…» В такие минуты он не хотел ни о чем спрашивать, потому что маленький ручей неожиданно пробивался и даже начинал шуметь, как большой. Снова приходила вода, которая омывала его обиды и делала все легким, сиюминутным и абсолютно значимым.

Уже после того как Кристина ушла, а Кира стала приходящей натурой, Роман так и не смог найти в себе силы разозлиться и возненавидеть, чтобы все это по-настоящему забыть. Он, живущий в долгом и старательно исписанном черновике, в предугадывании «завтра», в ожидании момента, когда оно уже точно наступит и всем понравится, придется в пору, был с Кристиной и Кирой, а потом только с Кирой – всегда, в каждом мгновении – точкой реальности. Иногда даже не точкой, а чем-то большим, чем точка, чем он сам, чем все. Ничто, кроме этого, не имело значения. Он становился похожим на дерево, которое неожиданно укоренялось в любом месте – на диване, на кухне, в магазине игрушек. «Вот тебе, Кирочка, домик Барби. Что надо сказать?» – «Папочка? Надо сказать “папочка”!»

В любом месте Роман-дерево быстро покрывался почками, листьями, иногда цветами. С Кристиной и Кирой он успевал быть зеленым, желтым, облетевше-лысым, но точно знал, что это все повторится снова и снова. Корень, листья, гнезда птиц, если повезет. Никакого вчера, никакого потом. Потому что нет ничего важнее паровоза, мчащего по пластиковым рельсам, зайца по имени Курица, высиживающего любые яйца и даже те, что в холодильнике. Нет ничего важнее козюли в носу, божьей коровки в волосах, колготок – «вот этих розовых, а не твоих глупых серых».