Читать «Дежавю. Антология» онлайн - страница 23

Кунцевская ель, Или как однажды с друзьями я побывал у «второй дачи» Сталина

Гнездо диктатора в Кунцево. Притихшие разговоры. Кусочек империи куцый За темным глухим забором. Хозяин давно сменился И кто там сейчас — бог ведает. Спросить бы воды, извинившись, Но лучше, конечно, без этого. Вдали силуэт охранника, Собачий лай голосистый, Казалось, что-то отравлено На этой земле российской. Природа летняя властвовала С завидным упорством воина, О генерале Власике Подумалось мне невольно. Случайно ли все еще помнится Средь зелени той сочно-рьяной Засохшая ель — покойница, Осыпавшаяся, но упрямая.

По поводу открытия памятника Ивану Четвертому в Орле

Тоска по опричнине. Грозный, Малюте Скуратову честь… О дух этот, схожий с гриппозным, Амбиций гремучая смесь. Язык был мне верной опорой, И в стужи грел словно очаг, Но что ж говорить на котором Приличнее нынче молчать.

14 октября 2016 года

Будапештский блокнот

(Сентябрь, 2017)

Будапешт

Не для ума, скорее, а для сердца — Листвы сентябрьской золотистый фон И дней стручки, что сродны связкам перца, И волн дунайских вечный марафон. А я, подспудной памятью ведомый, Здесь словно погружаюсь в прошлый век, Где пылью — пятьдесят шестой, бедовый, И незабвенной тенью — Валленберг.

Гостиница «Леонардо», № 548

Окно гостиничного номера Выходит в сквер, где зелень старая Упорно не меняет колера — Желтеть, как будто, не пристало ей. Но ветер с северо-востока Упрямо треплет листьев кружево И разбивает на осколки Дорожки, залитые лужами. В такое время, право, надо бы Быть мастером перед подрамником, Чтоб краски на холсте, как ягоды, Взяв мастихин, слегка подравнивать.

Размышления на скамейке в районе улицы Ваци

1

Ах, сколько минуло годков, Порой несчастных… Дружище, Юра Холодков, Где же сейчас ты? В венгерской жизни суету От скуки отчей Бежать хотел. Сейчас я тут С тобой — заочно. Луна двояка нынче (так Бывает в море) — То полустершийся пятак, То форинт.

2

Ты говорил, что падежей тут двадцать семь, Ошибочно накинув пару лишних, Что не было помехой, ведь гусей Пасти бы мог, с пейзажем здешним слившись. И, позабыв московской речи вздор, Не только откровенный — даже отзвук, Как сыр овечий, резал бы простор, И пил бы, как вино, мадьярский воздух. Как жаль, что нам не встретиться теперь — Поворошить времен минувших ветошь, Потолковать о горечи потерь И помянуть друзей, которых нет уж.