Читать «Последний допрос» онлайн - страница 4

Воюют люди, который год воюют. Божьего помазанника государя-императора прогнали. Сами за власть взялись, да из-за этой власти и схлестнулись между собой. Белые, красные… Взъярился народ, аки зверь лютый. Сын отца не щадит, отец - сына. Неужто конец света близится?

Снова застрекотала сорока. Старик прикрыл библию, прислушался. Из лесу кто-то шел. Неужто медведь?

Поддернул старик порты и боком, косясь на шум, подался в шалаш, и дверь, плетенную из прутьев, прикрыл за собой. Смотрит в щели, молитву шепчет.

На поляну перед шалашом вышел человек; лицо щетиной заросло, весь в лохмотьях, а на ногах - пимы драные (это в июльскую жару-то!). Худ незнакомец был неимоверно, глаза завалились. Посмотрел на шалаш, шагнул к пню, на котором в тихие часы предавался святым мыслям старый пасечник, и уселся на него.

Старик кашлянул. Пришелец встрепенулся, повернул голову к шалашу. Старик приоткрыл дверь, вышел, прижимая к немощной груди тяжелую библию.

- Здорово живешь, дед!- боязливо проговорил гость.

- Добро пожаловать, сынок. Это откуда же ты такой?

- Из того самого ада, про который в твоей книжке пишется. Еще страшнее. Накормил бы ты меня, трое ден не ел.

Смекнул старик: не бродяга и не беглый вор этот заморенный оборванец и повел библией в сторону шалаша:

- Тогда проходи в хоромы мои, там заодно и отдохнешь… Вижу, устал ты, парень, как Христос по пустыне идучи.

Пришелец поднялся и, сморщившись и застонав, кое-как двинул ногами и почти упал в шалаш.

- Дай ножик, дед!- выдохнул он сквозь стиснутые зубы.- Мочи нет, ноги извели…- и вытянулся на пахучем сене, обессиленный болью.

Старик выдернул из хворостяной крыши нож - обрубок косы, кожей обшитый с одного конца,- подал гостю. Тот, постанывая, торопливо стал разрезать набитые пылью валенки. Разрезал, стащил, и старик перекрестился раз-другой: у гостя ноги были сплошь в гнойных струпьях.

- Господь с тобой, милок, что это у тебя?

- Цынга, дедусь. Да не крестись ты зря!-уж без боли на лице и в голосе молвил гость. Вытянул ноги и блаженно вздохнул, словно сбросив с плеч ношу.- Теперь бы и поесть…

Старик дал гостю краюху черствого хлеба, поставил два берестяных туеска, один - с медом, другой - с ключевой водой. Предупредил:

- Ты сразу-то не наедайся, а то помрешь еще…

Гость ел жадно, то и дело припадал к воде и шумно глотал.

Старик пасечник сидел рядом, умиленно гладил на костлявых коленях библию и, тайно взглядывая на нежданного едока, думал: кто он и откуда? Зачем смотрит не на еду, а за дверь и сторожит слухом тишину, как заяц?.. Пакостные мухи почуяли гниль на ногах гостя, накинулись, но он велел не закрывать дверь - духота…

И вдруг старца осенила догадка: не из тех ли?.. Недавно приходила Кирюхина Лушка, приносила молока кислого да хлеба, а взяла медку. Говорила, будто в уездной тюрьме красные арестанты взбунтовались, перебили охранников и взяли оружие. Застрелили коменданта уезда полковника Познанского и еще многих. Но убежать не смогли - всех их порешили тамошние казаки. Всех ли?..