Читать «Российская экономическая система. Настоящее и будущее» онлайн - страница 166

Далее. Помимо не оправдавшихся надежд на резкое или просто заметное повышение эффективности использования бывших государственных основных фондов, общественное разочарование в результатах приватизации связано с тем, что она не смогла обеспечить основной части взрослого населения шанса ощутимо улучшить свое социальное и материальное положение. Стоит напомнить, что в начале 1990-х годов приватизация активно преподносилась населению как открытие окна новых привлекательных возможностей для каждого взрослого работающего человека. В реальности же параллельно с процессом приватизации (хотя далеко не всегда и не обязательно в связи с нею) происходило, наоборот, закрытие новых возможностей для существенных страт и групп в обществе, в том числе групп, занимавших до этого в обществе достаточно высокое положение. В категорию так называемых «новых бедных» попала очень значительная часть государственных служащих среднего и низшего звена, в том числе военнослужащих, работников сферы образования и здравоохранения; преобладающая часть творческой интеллигенции, высшего и среднего звена технических специалистов. Только единицы из них, особенно если не принимать во внимание самую молодую часть этих групп, смогли найти для себя привлекательные возможности в частном секторе как в роли высокооплачиваемых наемных работников, так и в роли индивидуальных или коллективных предпринимателей. Остальные же с появлением в России частнопредпринимательского сектора не ощутили в своем собственном положении никаких изменений к лучшему для карьерного или социального роста. На фоне связанных с переходом к «рынку» высоких ожиданий, активно поддерживавшихся в том числе и усилиями «реформаторской» элиты, это воспринималось как отражение несправедливости и «неправильности» происходивших процессов. Естественно, подобное ощущение находило свое отражение и в неприятии приватизации как процесса, обманувшего личные ожидания этих людей, что, безусловно, снижало в общественном сознании и степень легитимности ее результатов.

Наконец, определенную роль в формировании охарактеризованного выше отношения сыграли и случаи прямого обмана, а также пренебрежительного отношения к соблюдению юридически и политически корректных форм осуществления приватизации. В частности, серьезные долгосрочные последствия имела так называемая «залоговая приватизация» 1997-1998 гг., которую многие расценивают как циничную и по форме (передача государственных пакетов акций «в залог» без намерения погашать полученный под него символический кредит), и по содержанию (получение под видом кредита государственных же средств, ранее переведенных на счета кредиторов) передачу потенциально наиболее ценных государственных активов немногочисленной группе специально отобранных частных лиц. Хотя непродолжительная кампания «залоговых аукционов» не могла принципиально изменить картину распределения собственности, основные черты которой сформировались еще до начала «залоговой приватизации», она, безусловно, усилила в обществе ощущение нелегитимности происходящего, в том числе и у тех, кто спустя несколько лет оказался в положении людей, чье мнение по этому поводу могло сыграть важнейшую роль в судьбе основных бенефициаров приватизации и полученных ими в собственность активов. Появление в высказываниях представителей власти упоминаний о «назначенных миллиардерах» на самом деле является отзвуком и долгосрочным последствием использования рядом частных бизнес-групп того периода откровенно циничных, игнорирующих потенциальную роль общественного мнения форм взятия под свой контроль крупнейших добывающих предприятий, ставших впоследствии основой принадлежавших им так называемых «олигархических империй».