Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 66

Вдруг сделалось темно. Это Данел вместе со свечой нырнул в окно — только мачи мелькнули на фоне синего ночного неба да донесся с улицы звон разбитого стакана.

Наступившая темнота не придала бодрости застрявшим в дверях. Раздался треск сломанного дерева, и живая пробка, выдернув из саманной стены дверные косяки, вывалилась наружу. Степан, зараженный всеобщим страхом, тоже выскочил за дверь. Он огляделся, насколько позволяла темнота — вокруг никого не было. Доносился лишь топот убегающих ног да чей–то истеричный вопль. Вытер взмокший от страха лоб — рука мелко-мелко дрожала. «Фу, дьявол! Чуть было сердце не разорвалось», — перевел дух и, окончательно придя в себя, на цыпочках подкрался к распахнутому окошку. Под ним на земле расплывчато белела брошенная Данелом свеча. Внутри сакли слышалось сопение и недовольное бормотание на осетинском языке. Покойник ожил! Свершилось чудо! Милый, добрый, плутоватый Чора, завсегдатай всех устраиваемых в хуторе кувдов и средоточие деревенских новостей, любитель хорошо покушать и повеселиться за чужой счет — ты оказался жив и теперь немного сердишься, полагая, что стал жертвой очередной проделки молодых бездельников. Жуткая мысль, что едва не был похоронен на его глазах живой человек, шилом кольнула Степаново сердце, кипящей волной окатила и без того разгоряченный мозг. Фу, как стыдно! Взялся отпевать пораженного шоком вместо того, чтобы попытаться привезти к нему врача или хотя бы фельдшера. Ведь видел же, что у «мертвеца» совсем не мертвенный был цвет лица. Почему не задумался? Почему не засомневался?

Степан чиркнул спичкой, посветил в окно. «Покойник» сидел на смертном одре и, тяжело перевалившись через живот, развязывал на ногах ленточный узел.

Степан поднял свечу, зажег ее и, прикрывая ладонью от сквозняка, понес в саклю. Он уже успел успокоиться настолько, что мог приветствовать ее хозяина.

— Добрый вечер, Чора! Что это ты делаешь?

— А... это ты, Степан, — обрадовался воскресший, — Здравствуй, здравствуй. Садись, пожалуйста. Ну и крепко я заснул: не слыхал, как ребята, быть бы мне жертвой за них, ноги мои веревкой спутали, голову связали. Очень крепкая арака у Фили Караева — не помню, как в свою саклю пришел, на нары спать ложился. Не знаешь, ма хур, кто меня на эти доски клал, крепко ноги вязал?

— Филипп Караев ноги связывал, а Гапо с Асланбегом и Дударом Плиевым обмыли тело.

Чора здорово удивился. Узкие глаза его заметно округлились:

— А зачем меня мыть? Я перед пасхой голову мыл, шею мыл — целый котел воды варил.

— Видишь ли, Чора... — Степан замялся, — тебя обмыли и положили сюда, потому что ты умер.

Чора даже подпрыгнул от удивления:

— Как умер? Почему умер? Кто меня убивал?

— Тебя убило молнией, когда ты шел от Филиппа Караева домой, помнишь?

Чора наморщил лоб, припоминая события минувшего дня.

— Нет, не помню, — вздохнул он, разводя руками.