Читать «Терская коловерть. Книга первая.» онлайн - страница 110

— Бросьте вы, черти полоумные, — вмешался Кондрат. — Ну чего накинулись на человека, будто воронье на дохлятину? Тебе бы самому, Минька, всыпать полсотни горячих.

— А за что мне? — рассмеялся молодой шутник. — Не моей, ведь фамилией колодец называют.

— Ты, сосед, не того... не вникай. Это дело добровольное, — вступился за Миньку Денис. — Им, жеребцам, как бы забава, а мне — сурьез: память останется.

С этими словами новоявленный Герострат развязал учкур и, спустив с белого, как рыбье брюхо, зада дырявые шаровары, улегся с видом святого мученика на кучу колодезного песка: — Бей, Минька...

Загилов под смех и дурашливые выкрики товарищей молча сходил к своей телеге, взял ременный кнут и вернулся к покорно подставившему спину Денису. Постоял над простертым телом, примериваясь, как бы получше ожечь его хлестким ударом.

— Ну, чего тянешь за душу? Бей скореича! — крикнул Денис севшим от волнения голосом.

— А мне не к спеху, — Минька размахнулся, да так и замер с поднятым кнутом в руке — вдали показался скачущий к стану казаков всадник. Он был в серой черкеске и белой лохматой папахе. На поясе у него висел длинный кинжал, в руке зажата толстая и длинная, как гадюка, плеть.

— Сдается мне, это наш новый писарь скачет, надысь прислали из Отдела, — узнал всадника Недомерок. — И чего его несеть сюда нечистая сила?

— Должно, атаман послал справиться о твоем здоровье, не нажил ли ты, случаем, килу от тяжести, — съязвил Минька.

— Тьфу, так твою... прости господи, пустобрех галюгаевский. Ну, прямо как тот гвоздь — к каждой бочке, — с восхищением ругнулся Недомерок и снова перевел взгляд на всадника. — А правда, что он из осетинов?

— Правда, — подтвердил Макар Железников. — Говорят, грамотей почище Сюркинова богомаза, в Моздоке реальное кончал.

— Аль своих грамотеев не нашлось в Отделе? — проворчал кто–то из толпы поднявшихся на ноги казаков.

— А он рази чужой? — ответил Макар. — Такой же казак, как и ты, а может, и лучше.

Между тем всадник достиг табора. На полном скаку красиво осадил коня, легко соскочил на землю и, подойдя к казакам, приложил руку к груди:

— Да пойдет вам на пользу вода из вашего колодца, как молоко матери, — сказал он без малейшего акцента. — Кто будет Калашников Кондрат?

— Это, должно, я, — выступил вперед Кондрат. — А тебе какая во мне надобность?

— Атаман велел в станицу ехать.

— Зачем?

— Не знаю.

Сообщив о цели своего приезда, писарь сложил на груди руки и с истинно кавказской невозмутимостью стал ждать, пока его подопечный оседлает коня. Писарь был довольно высок ростом, чрезвычайно узок в талии и достаточно широк в плечах, глубоко запрятанные под надбровные дуги глаза смотрели на заинтересованных его приездом казаков с равнодушной снисходительностью.

— Ишь напундючился, неначе петух на навозной куче, — проговорил вполголоса Недомерок. — Глядит так, как вроде нас и нет тутока. Сказано, абрецкая порода.

— Что ж ему, целоваться с тобой? — заметил на это Минька и подошел к осетину: — Добрая, говорю, плетка у тебя, кунак.

Писарь взглянул на подошедшего казака, потом на плетку, в скупой усмешке покривил тонкие, язвительные губы: