Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 267

— На, держи свою Залину.

— Сослана, благодетель наш, — поправила его Млау, кривя в благодарной улыбке почерневшие от страданий губы: тело ее продолжала сотрясать лихорадочная дрожь.

— Воллахи! — воздел руки к потолку Чора. — Неужели ты думаешь, я сделался настолько стар, что не отличу женщину от мужчины?

С этими словами он отошел от нар и, опустившись на корточки, стал наполнять печку пучками перекати–поле — ночь еще не скоро кончится, надо поддерживать тепло в сакле.

* * *

Сона совсем уже собралась идти домой, но привезли из детского дома заболевшего воспитанника, и она снова облачилась в только что снятый халат.

— Что с ним? — спросила у сопровождавшей больного воспитательницы, худой и длинной, как жердь, на которую повесили для чего–то короткую кроличью шубку, изрядно тронутую молью.

— Снегу, должно, нажрался, — ответила воспитательница низким, как у мужчины, голосом.

Сона приложила к голове мальчика ладонь, он взглянул из–под нее на склонившуюся докторшу ясными серыми глазами.

— Где у тебя болит? — склонилась еще ниже над ним докторша.

— Вот тута, — притронулся больной пальцами к своему горлу.

Сона заставила его открыть рот.

— Скажи «а–а», — оказала она ему, прижимая язык больного блестящей ложкой: горло воспалено, язык обложен. Хорошо, если это всего лишь ангина, отметила про себя не без тревоги. — Тебя как зовут? — улыбнулась как можно бодрей и ласковей.

— Андрейка, — ответно улыбнулся малыш.

— Ты останешься у нас, Андрейка, мы будем тебя лечить, — сказала докторша и тут же обратилась к дежурной сестре:

— Нюра, помести больного в изолятор.

— А что с ним? — опросила сестра.

— Боюсь, а вдруг дифтерит, — ответила Сона и, погладив больного по голове, вторично собралась идти домой, но он, глядя на нее глазами, полными слез, попросил:

— Не уходи…

И она осталась. И долго сидела у его кровати, оправляя время от времени одеяло и подавая ему пить. Глядела на его разрумянившееся от внутреннего жара личико и чувствовала в себе прилив необыкновенной нежности к этому чужому сироте–мальчишке. Вот так же горела от высокой температуры ее девочка под бессмысленные заклинания хуторской знахарки. «Это твои мертвые мстят тебе за то, что ты нарушила священный адат, выйдя замуж за человека не из нашего племени. Барастыр забирает теперь незаконнорожденного ребенка в Страну мертвых», — шипела в лицо обеспамятевшей от горя матери старая ведьма Мишурат Бабаева, вертя перед ее грудью острие ножа.

Сона погладила взмокшие от пота волосы что–то лепечущего во сне малыша. Нет, она не отдаст его Барастыру. Она не допустит, чтобы этого сероглазого мальчугана постигла участь ее единственной дочери.

— Мама!… — звал он в бреду ту единственную, в бескорыстной, всепрощающей любви которой нет сомнения в нашем сердце.

— Ну, ну, успокойся, — шептала в ответ Сона, не замечая, как струятся по ее щекам слезы и капают на серое, пахнущее лекарствами одеяло. — Спи спокойно, я здесь…

И так до глубокой ночи, пока не понизился у больного жар и он наконец не успокоился в облегчающем сне.