Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 262

— Прекратить разговоры! — цыкнул на него начальник, устремляясь по подземному ходу к железной двери тайника. Подчиненные поспешили вслед за ним, освещая путь карманными фонарями. Вот и ведущие вверх ступени. Степан поднялся по ним и локтевым изгибом руки резко толкнул дверь.

— Руки вверх! — крикнул он, вскакивая в тайник с фонарем в левой руке и револьвером — в правой. Тотчас за ним вбежали и остальные члены оперативной группы:

— Всем ни с места!

Обалдевшие от неожиданности заговорщики подняли руки. И лишь один из них, худой и лысый, попытался было выхватить из кармана пистолет, но раздался выстрел, и он согнулся, ухватясь левой рукой за правое предплечье.

— Связать всем руки! — распорядился Степан, подходя к раненому и всматриваясь в его побледневшее от боли и злости лицо. — Так вот вы какой, господин нэпман, подносящий братьям миллионные презенты.

— Для кого нэпман, а для тебя, сволочь, штабс–капитан его величества двести шестого егерского полка, понятно? — ответил тот, презрительно ухмыляясь и показывая при этом свои длинные зубы.

— Бывший штабс–капитан, — уточнил Степан.

Раненый смолчал, ничем не проявляя душившей его бессильной, заливающей рассудок злобы. Подумать только, прихлопнули, как мышей в мышеловке! В несколько минут кончено все, что готовилось несколько лет кряду. А ведь уже установлен пулемет на колокольне Армянского собора, из которого хлестанул бы он свинцовой струей по проклятым большевикам в честь воздвиженья животворного креста господня. Чертов поп — подсунул помещеньице для штаба на погибель всему делу, чтоб тебе ни дна ни покрышки. И как они пронюхали, эти гепеушники?

Выводили арестованных по одному через пробитую брешь в основании опоры — здесь путь короче, чем по подземному ходу.

— Ну, ну, смелее, — подбадривал очередного выходца дежуривший со своей группой внутри подвала Подлегаев и, ухватив за шиворот, помогал ему протиснуться в узкую дыру.

— Гляди–ка, и заведующий детским домом тоже с ними, — удивился он, осветив фонарем показавшееся из дыры покрасневшее от усилия белобрысое лицо с синими, как цветочки льна, глазками.

Щурясь от направленного в глаза света, Пущин заискивающе улыбнулся и залепетал что–то бессвязное в свое оправдание, так что извлеченный из тайника раньше его штабс–капитан не выдержал и прикрикнул: «Да не скулите вы, черт бы вас побрал!»

* * *

Млау сидела на нарах, наблюдая, как падают за окном на влажную землю снежинки, и думала свою невеселую думу. Где–то сейчас ее любимый? Мерзнет, наверное, в степи под этим мокрым снегом, и никто его не обогреет, не ободрит ласковым словом. Она вздохнула и, словно спохватившись, снова принялась вязать уроненный на колени чулок. Для него вяжет, для Микала, отца ее будущего ребенка, который все чаще и чаще напоминает о себе толчками вот здесь, под самым сердцем. Семь месяцев уже будет ему на праздник Хрома, надо будет зарезать в этот день самую жирную индюшку для бастыхицау , чтобы проявил доброту к ней и ее мальчику. В том, что родится именно мальчик, Млау не сомневалась: ведь она же обещала Микалу. Ах, как давно уже он не обнимал ее и не шептал на ухо ласковых слов.