Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 248

— Так его, Ольга, — кричали ей вслед бандиты. — Уважь его еще разок — за гепеу!

И лишь одна Христина вступилась за истязуемого чекиста.

— Чего ты лютуешь, лиходейка? — выскочила она из кухни с половником в руке. — Зачем изгаляешься над человеком?

— Пошла прочь! — замахнулась на нее Ольга, — пока и тебя не уважила.

— Тьфу на тебя! — плюнула Христина под копыта лошади и обратилась вполголоса к понуро идущему Степану: — Прости, Андреич, меня дуру. Думала помочь тебе, а получилось: из огня да в полымя.

Степан покривил в горькой усмешке запекшиеся губы и ничего не ответил. Казалось, он не слышал ее слов, не ощущал боли от сыпавшихся на него ударов. Он шел, превозмогая головокружение, с одним лишь желанием не упасть на глазах, у всех этих злорадствующих и сочувствующих людей. Шаг за шагом все дальше от хутора.

— Стой!

Степан остановился.

— Родной ты мой! — женские руки обняли его за шею, трепетные пальцы прошлись по его слипшимся от крови волосам. — Что они с тобой сделали!

Степан даже зажмурился, боясь, что у него начинаются галлюцинации.

— Степушка!

Он открыл глаза, увидел склоненную ему на грудь Ольгину голову в казачьей шапке. Нет, это не бред, это — в самом деле.

— Развяжи руки, — попросил он, все еще не веря своему счастью.

— Ох, правда… — Ольга припала к его рукам, стала развязывать веревку, обламывая об узлы ногти и помогая себе зубами: — Чтоб им затянули такие узлы на шее… Разве можно так издеваться над человеком?

— А сама? — не удержался от усмешки Степан, освобождаясь наконец от веревочных пут и поднимая над головой одеревеневшие руки.

— Что сама? — не поняла Ольга.

— Нахлестывала меня плеткой.

— А ты хотел, чтобы я тебя перед ними гладила по головке? Эх, Степа, Степа, боль моя! Ведь стегнула я тебя по–настоящему только два раза: за Андрейку, да за жизню мою непутящую.

— Это я почувствовал, — вздохнул Степан, неловко обнимая прильнувшую снова к его груди женщину. — Спасибо тебе.

— Поблагодарил, ровно за чашку щей в гостях, — вздохнула Ольга. — Неужели у тебя нет для меня других слов, поласковей? И обнял — как чурку какую… — она отстранилась от Степана.

— Прости, Оля, у меня голова кружится.. и во рту пересохло… целые сутки, считай, без воды.

Ольга вскинула на него синие, наполненные слезами и любовью глаза.

— Это ты меня прости… — проговорила она дрогнувшим голосом и, взяв его за рукав гимнастерки, подвела к коню. — Садись. В Змеиной балке нас поджидает Митро, он отвезет тебя домой.

— А ты разве не поедешь со мной?

Ольга покачала головой, камни в ее серьгах кроваво блеснули, отражая закатное зарево.

— Нет, мил–дружок Степушка. Дорога туда для меня заказана.

— Но тебе нельзя оставаться. Что ты им скажешь, когда спросят, куда я подевался?

— Скажу, застрелила дорогой или убежал в потемках.

— Но ведь не поверят.

— А… мне теперь все едино, — махнула рукой Ольга. Она помогла ему сесть в седло, сама, взявшись за стремя, пошла рядом с лошадью в наползающую с востока синюю сумеречь.

* * *

— Есть тут кто живой? — Дмыховская, наклонясь, чтобы не задеть головой за притолоку, шагнула через порог казачьей хаты, похожей больше на курятник, чем на человеческое жилье. Ей никто не ответил. Лишь шевельнулась сидящая на лавке возле стола долговязая фигура в грязной домотканой рубахе.