Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 247
Анатолий Никитич Баранов
— Фу, как надымили! — помахала Ольга сложенной вдвое плеткой, разгоняя клубящийся дым и подходя к уставленному закусками столу, за которым сидел атаман со своими приспешниками. — Это его, что ли, вешать? — ткнула она рукоятью плети в плечо пленника. — Да его не вешать, а сжечь на медленном огне. А еще того лучше, содрать живьем кожу!
Среди присутствующих пронесся гул одобрения:
— Эта — сдереть…
— Не зря атаманшей выбрали…
— Молодец, Ольга!
А Ольга разошлась — не удержать. Щеки ее горели огнем, глаза — метали синие молнии.
— Слушай, Иван Егорыч, — наклонилась она через стол к лицу атамана, — отдай ты мне этого гепеушника.
Атаман опешил.
— Это из каких же соображений? — уставился он хмельными глазами в глаза сообщницы. — Садись–ка лучше за стол, закуси с дороги…
— Отдай, Иван Егорыч, — повторила просьбу Ольга.
— Зачем он тебе?
— Расквитаться за все его злодейства.
— Да мы его и так сейчас в расход пустим. Вот выпьем еще по одной…
— Я хочу самолично.
— В добрый час, бери шашку и веди за сарай, — не стал возражать атаман. Он узкогруд, мал ростом. Лицо худое, узкое — как у енота. «Наш Недомерок и то справней на вид», — подумала Ольга, а вслух сказала:
— Мне его в отряд нужно доставить. Судить его будем. Ить он гад нашего лучшего партизана изничтожил, Семена Мухина, зарубил шашкой в восемнадцатом мово родителя.
— Приезжайте сюда, вместе и осудим.
— Приедем, Иван Егорович, — встрепенулась Ольга, — обязательно приедем, я уже решила.
— Что решила?
— Казним вот этого злодея и всем отрядом — к тебе под твое начало. Да и то сказать, не бабье это дело — атаманить. Я лучше буду у тебя начальником разведки, если не возражаешь.
— Правда? — обрадовался атаман.
— Истинный Христос! — перекрестилась Ольга. — Ну так как, отдаешь мне энтого чекиста?
— Бери, коль такое дело, — подобрел атаман, — только не упусти дорогой.
— У меня не уйдет, — подмигнула ему Ольга и ткнула рукоятью плети в пленника: — Ну, чего набычился? Ступай вон отсюда.
Тот молча повиновался. Ольга вышла следом. За ними тотчас вывалились на крыльцо все остальные.
— Не отдавал бы, Иван Егорыч, — услышала Ольга позади себя тревожный шепот. Она резко обернулась: то шептал в ухо атаману хозяин хутора Холод.
— А тебя не спрашивают, старый козел. Аль забыл моздокскую гостиницу, так я тебе ее припомню, — ощерила она мелкие, как у лисы, зубы и, подойдя к коню, вскочила в седло одним не по–женски ловким движением. А Вукол Емельянович невольно притронулся локтем к левому своему боку, который пропорол ему кинжалом в ту памятную зимнюю ночь напарник этой отчаянной казачки.
— Что остановился? — крикнула она, наезжая на пленника и вдруг полоснула его по спине плеткой: — Ходи веселей!
Степан, взглянув исподлобья на ударившую его всадницу, зашагал через пустырь мимо колодца в позолоченную заходящим солнцем степь под одобрительные выкрики довольных зрелищем бандитов и сочувствующие взгляды хуторян–работников.
— Это тебе за Мухина! — снова взмахнула плеткой Ольга. — Это — за казачество! Это — за Андрейку!.. А вот это — за всю мою порушенную жизнь!