Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 156

— Ты, дед, — обратился Мухин к пожилому косоглазому арестанту, — за что сидишь?

— За взятку, — не стал скрывать сути своего преступления косоглазый.

— Хорошо, будешь адвокатом. А ты, лысый, что натворил? — повернулся Мухин к соседу по нарам.

Лысый махнул обезьяньей рукой, сморщил в гримасе отчаяние такое же обезьянье лицо.

— Обвинили в ложном доносе на ответственного партийного работника. А я как перед богом…

— Подробностей не требуется, — перебил его Мухин. — Будешь свидетелем.

Не прошло и десяти минут, как все роли были распределены, и спектакль–импровизация начался под одобрительный смешок остальной лишенной артистического дарования арестантской братии.

— Подсудимый, встаньте! — без тени улыбки на лице обратился «судья» к сидящему у стены на разостланном архалуке новичку, сам располагаясь на нарах между двумя «народными заседателями», внешний облик которых привел бы в трепет кого угодно при встрече с ними в другом месте и при других обстоятельствах. — Ваша фамилия, имя, отчество?

«Подсудимый» поднялся, потупил голову.

— Шкамарда Иван Васильевич, — представился он составу «суда», стараясь как можно скорей войти в роль на потеху участникам дарового представления и его зрителям.

— Вы обвиняетесь, гражданин Шкамарда, в соответствии со статьей…

«Судебный процесс» потек по проложенному веками руслу в соответствии с формой и нормами, предписанными юриспруденцией. Допрашивались свидетели, выслушивались речи «главного обвинителя и защитника». Особенно понравилась присутствующим речь прокурора.

— Товарищи судьи! — вывернул красные от злоупотребления наркотиками глаза Гриша Барсук на чинно восседающий на нарах судейский триумвират, вспоминая, по всей видимости, собственный процесс. — Мне тошно от мысли, что между нами отираются вот такие неуклюжие, я бы сказал, необразованные ширмачи, бросающие зловещую тень на всю фартовую кодлу.

— Я прошу главного обвинителя не увлекаться блатным жаргоном, — бросил реплику «адвокат».

Прокурор смерил защитника презрительным взглядом и продолжал обвинительную речь, подделываясь насколько мог под тон настоящих прокуроров.

— Ведь что он делает, этот сявка, место которому не в тюрьме, а в колонии для малолетних. Он залезает пижону не в скулован, простите, — внутренний карман, где, как вы знаете, находится кожа, то есть, говоря научным языком, бумажник, — а в чердак, — он хлопнул ладонью по своему верхнему наружному карману, — за какими–то дешевыми котлами, то есть, извиняюсь, за бочатами.

— Товарищи судьи, прокурор опять злоупотребляет жаргоном, — вновь выкрикнул адвокат. — Не все ведь знают, что такое бочата.

— А ты хотел, чтоб я их назвал стукалами? — сорвался с торжественно–официального тона прокурор.

— Часами, милейший, часами, — возразил защитник. — Притом, я не считаю эту вещь дешевкой, не оправдывающей соответствующего риска при ее добыче, что само по себе является смягчающим обстоятельством для определения наказания моему подзащитному.