Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 116
Анатолий Никитич Баранов
— Баптистов тоже разогнать к едрени–фени!
— Собор — взорвать!
— Все кладбища перенести за железную дорогу, а на их месте насажать парки культуры и отдыха!
— Кто «за» — прошу голосовать!
И тогда из сонма хмельных от энтузиазма голосов выделился трезвый мужской баритон:
— Я вам сожгу, забубенные ваши головушки! Я вам ликвидирую! Ишь до чего договорились…
В зале стихло. Все повернулись к идущему по проходу между рядами скамеек невысокому лобастому человеку в полувоенной одежде, состоящей из рубашки–косоворотки, подпоясанной солдатским ремнем, и красноармейских галифе защитного цвета, заправленных в легкие кавказские сапоги. Это был секретарь райкома партии Ионисьян. Точно таким его видел на скачках в Стодеревской Трофим.
Сжимая в руке фуражку, он легко поднялся на сцену, попросил у председательствующего слова.
— Товарищи комсомольцы и несоюзная молодежь! — сказал он просто, без жестикуляции и металла в голосе, — то, что вы близко принимаете к сердцу тревоги и заботы нашей партии — это хорошо: спасибо вам, но зачем же впадать при этом в крайность?
Трофим невольно вспомнил, как выступал Макар Железников на юбилее станицы. Где ему, малограмотному казаку–земледельцу, тягаться в ораторском искусстве с образованным городским жителем, если он большую часть своей жизни разговаривал лишь с быками в борозде. Из речи секретаря райкома партии Трофим понял, что борьбу с религией нужно вести не силой, а умом, широко используя рейды «легкой кавалерии», как называли в то время комсомольские агитбригады.
— Церкви закроются со временем сами, — продолжал свое выступление Ионисьян, — и кладбища переместятся в другие места, а что касается парка культуры и отдыха, то у меня есть, как мне кажется, дельное предложение: выйти послезавтра всем на коммунистический субботник и привести нашу городскую рощу в надлежащий вид: очистить ее от мусора, проделать дорожки для гуляния, обсадить их тополями и кленами. Пусть это будут наши первые аллеи Дружбы. Ну как, согласны?
Присутствующие ответили ему неистовыми хлопками и восторженными возгласами, затем встали и в едином порыве пропели комсомольский гимн: «Вперед заре навстречу, товарищи–друзья, штыками и картечью проложим путь себе». После чего начался концерт художественной самодеятельности.
Первой подошла к рампе Нюрка. Чистым, взволнованным голосом она продекламировала только что напечатанное в газете стихотгворение Михаила Светлова «Рабфаковке»:
Стихотворение понравилось. Особенно в том месте, где
И еще:
Она и сама была похожа в эти минуты на рабфаковку — в красной косынке на коротко остриженных волосах, в легкой голубой блузке и белых носочках, перехлестнутых ремешками сандалий. «Никакая она не старуха», — отметил про себя Трофим, припоминая слова своего приятеля Мишки.