Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 108

— Не узнаешь, что ли? — удивился он. — А я тебя, Афонь, сразу признал. Как вошел, так и…

— Не Афонь, а гражданин следователь, — с холодным спокойствием поправил арестованного сотрудник ОГПУ и тем же ледяным голосом повторил вопрос.

Трофим назвался, почувствовал со страхом, как уходит чувство уверенности в благополучный исход дела.

— А теперь расскажите о своем преступлении, — предложил следователь, когда анкетные данные Трофима были записаны в протокол допроса.

— О каком преступлении? — у Трофима подрало точно скребницей по коже от этого вопроса, хотя он и готовился к нему.

— Как вы убили своего попутчика в тамбуре и сбросили его под колеса поезда. Учтите, чистосердечное признание засчитывается при вынесении приговора в пользу обвиняемого.

Трофим, еще несколько минут назад настроенный рассказать без утайки следователю про все свои злоключения, весь ушел в себя, подобно улитке в свою раковину: попробуй такому признаться — упечет туда, куда и Макар телят не гоняет.

— С чего ты взял? — пробурчал он, нахмурясь. — Знать ничего не знаю и ведать не ведаю, о чем ты гутаришь.

— Попрошу мне не тыкать, — оборвал арестованного следователь. — Не с чадушкой говорите на церковной паперти. Так, значит, не вы ехали в тамбуре в ночь со среды на четверг?

— Не мы.

— И мешочника вы не убивали?

— Не убивали.

— И оружия у вас не было?

— Не было.

— Ну вот, говорите, не было, значит, вы ехали все же в тамбуре, — усмехнулся хитроумный следователь.

— Не ехал я и не было у меня никакого оружия, — упрямо возразил обвиняемый.

— А это что такое? — следователь выдвинул ящик стола и вынул из него серебряные ножны.

У Трофима в глазах померкло от предъявления такой неоспоримой улики, но тем не менее он не признал своей вещи:

— Это не мое.

— Не ваше, значит. Гм… — следователь нажал кнопку электрического звонка на крышке стола. Тотчас в кабинет вошел дежурный чекист.

— Принеси–ка, Олсуфьев, за номером шесть, — приказал ему следователь.

— Есть! — по–военному козырнул чекист и вышел с тем, чтобы спустя несколько минут вновь появиться с черкеской в руках.

— Тоже скажете, не ваша? — следователь взял черкеску из рук сослуживца, протянул ее через стол к Трофимову носу.

— Первый раз вижу, — процедил сквозь зубы Трофим, окончательно решив ни в чем не признаваться этому задаваке, как мысленно окрестил он бывшего приятеля. Внутри у него все окаменело от страха перед грядущим, но внешне он был спокоен, вернее, старался казаться спокойным. Будь что будет, решил он упрямо и поэтому отрицал все предъявляемые ему обвинения с угрюмой озлобленностью, без надежды на лучший исход.

В кабинет вошел начальник ОГПУ.

— Ну что? — спросил он, хмуря брови.

Следователь подхватился со стула, по привычке одернул гимнастерку.

— Да вот… — указал он подбородком на опущенную голову подследственного. — Отрицает все. Больше часу с ним бьюсь, а он — не мычит, не телится.

Начальник подошел к арестованному, вынув из кармана галифе пачку «Дюшес», предложил закурить. Тот покачал головой:

— Не балуюсь.