Читать «Терская коловерть. Книга вторая.» онлайн - страница 21

— Не позволяешь, а на кухарку Оксану всякий раз облизываешься. Вот я расскажу твоей жинке... — произнеся эти слова, Сухин облизал тонкие, спрятанные в черной густой бороде губы. Эта же борода прикрывала его постоянную, часто ядовитую усмешку.

— У дурного попа дурна и молытва, — махнул рукой Клева и встал из–за стола. Он был однолюб и не выносил скабрезных шуток своего приятеля.

Встали из–за стола и остальные участники затянувшегося ужина.

— Пидемо, княже, спаты, — взял за плечо своего подопечного дядька Митро. — Ты хоть шо–либо понял из нашей брехни?

— Ага, понял, — кивнул головой Казбек, отчаянно зевая и натирая кулаком покрасневшие глаза. — Хорошо на фаэтон катать. Я, когда стану мужчиной, каждый день на фаэтон ездить буду.

* * *

Разбудил Казбека петух. В поисках корма он забрел через открытую дверь в чабанскую спальню и загорланил свое извечное «кукареку». Увидев на нарах зашевелившегося человека, недовольно забормотал что–то и выскочил наружу. Следом за ним, щурясь от солнца, вышел и Казбек.

— Не знаю, як в чабаны, а в пожарники ты, княже, сгодишься, — усмехнулся ему навстречу дядька Митро. Он стоял возле своей гарбы — небольшой тележки на двух огромных в человеческий рост колесах под двускатной камышовой крышей — и что–то складывал в нее.

— А зачем меня не разбудил? — улыбнулся Казбек, подходя к гарбе и берясь за бутыль с какой–то черной жидкостью, чтобы подать ее своему новому хозяину.

— Да думаю себе, хай поспит дытына, пока не наступив ему на ногу черный вал.

— Какой вал? — не понял Казбек.

— Вырастешь — узнаешь, — потрепал его по курчавой голове дядька Митро и забрал бутыль. — Я сам положу, а ты — геть до тетки Христины, возьми у ней харч на дорогу.

— А где вона? — спросил осетин, учтя вчерашнее замечание украинца.

— Мабуть, в Холодовой хате, туда давче с ведром отправилась.

Казбек побежал разыскивать кухарку. «Но! холера тебе в бок!» — неслась ему в спину ругань старика-водоката, погонявшего слепую клячу у колодца. «Талды-галды — наделаю беды!» — выскочил ему навстречу из–за угла хаты черный до синевы индюк с воинственно распущенным хвостом. Казбек обошел стороной взъерошенного, как чабан Василь, индюка, осторожно перешагнул порог мазанки и на цыпочках прокрался по земляному полу сеней к двери, ведущей в горницу. Она была открыта. Казбек заглянул в дверной проем: тетка Христина стояла на крашеном деревянном полу в подоткнутой выше колен юбке и, выжимая мокрую тряпку, смотрелась в висящее на стене большое овальное зеркало.

— Неужели я такая страшная? — донесся к нему ее задрожавший голос. Бросив тряпку на край стоящего на полу ведра, она взялась обеими руками за свой округлый подбородок. — Потому он и не глядит на меня, что я такая некрасивая.

Женщина покачала из стороны в сторону головой и вдруг, высунув язык, показала его зеркалу.

— Да брешешь ты, проклятое стекло. Если б я была такая поганая, разве цеплялись ко мне в Гашуне парни? А чабаны? Каждый старается меня обнять да ущипнуть за что не надо. Хозяин — тоже. Один только Митро не трогает. Дурной: небось, тоже, как и Василь, к мадамам за гроши его чума носит, а я вот она — под боком, некупленная.