Читать «Цыганский роман» онлайн - страница 255
Владимир Наумович Тихвинский
Нужно было уходить. Уходить во что бы то ни стало. Уже везде поговаривали об окружении. И как когда-то при немцах, я следил за машинами и солдатами: они метались по городу из стороны в сторону. Только у немцев ничего нельзя было выведать, а здесь: то подружка капитана сказала, то пацан сам слыхал разговор…
И я тоже. Потому что пристроился к командиру десанта, который так и не мог найти своих танкистов. Все ждал встречи с машинами, без которых он ноль без палочки! А пока солдаты валялись на кроватях в наших квартирах и шутили: «Солдат спит, а служба идет!.. Когда еще придется так отдохнуть!..» «Работа» их была, как они рассказывали, совсем не сахар. По отделениям располагались на машинах — и вперед!.. Перед окопами противника спешивались — и своим ходом!
По вечерам они пели тягучие песни, вроде их «танковой». На мотив песни из кинофильма «Александр Пархоменко»:
В припеве заменялись лишь слова:
И остальные тексты были переиначены по-своему, по-танкистски:
Песню десантники, видимо, позаимствовали у танкистов, речь в ней шла о тех, кто находился в самой машине. Слова были придуманы не слишком ловко. Например, какая такая пуля могла попасть танку в лоб и поразить танкиста? Из противотанкового ружья, ПТР? Но если уж поразила, то как понять следующий куплет:
Я слыхал, как пели:
Это «чуть» не лезло в размер строки, но зато поясняло, как мог танкист после того, как сгорел, предстать перед особотделом. Впрочем, «особотдел» тоже не умещался в строку, но зато по смыслу все было правильно:
Слово «обязательно» растягивали согласно музыке композитора Богословского, а потом все подхватывали хором:
Мне было все равно, с кем выходить, когда стало ясно, что город окружают. Немцы расступились, пропустили наших через узенький коридор, уничтожили с флангов сколько могли, а потом начали жать на тех, кто остался. Капитан со своим батальоном ждал танки до последнего. Он нервничал, не спал по ночам. Я вертелся возле него и знал: когда ни откроешь глаза, всегда наткнешься на покрасневшие от бессонницы мутные очи капитана. Это был глубоко штатский человек, который как бы и не претендовал на командование людьми, просто так получилось, что он оказался старшим по чину. Он мало что понимал в военных делах. Карты и схемы были свалены у него в вещмешке вместе с запасным бельишком и носками. Шерстяными. В количестве одной пары. Она сохранялась, видимо, только потому, что капитан носки эти не надевал. Берег на крайний случай.
