Читать «Цыганский роман» онлайн - страница 150

Однако вскоре раскрылось, что у немца Адренса имеется и другая фамилия — Матюшенко. Сросшиеся брови, оказывается, принадлежали русскому штабс-капитану царской армии! Ну а если человек по каким-то причинам скрыл свою фамилию, он может оказаться и вредителем, и диверсантом, а уж врагом народа обязательно! На других шахтах такие вредители, судя по прессе, действовали вовсю. До нас пока не доходило, но, возможно, благодаря тому, что наши ВРН маскировались особенно тщательно. У товарища, написавшего письмо куда следует но этому поводу, возник и вопрос о моем отце: случайно ли он оказался в гостях у Адренса, да еще в тот самый день!.. Одной рукой, значит, критикуем, а другой!.. Другой мой папа держал рюмку, только и всего!.. Но в те поры, когда благодушию приходил конец, всякая деталь требовала обобщения. Если член партии, выступая против белого специалиста — а он уже, естественно, стал белым, — ходит к нему в гости и пьет с ним горькую, то он типичный двурушник!.. Двурушничества, потери бдительности плюс рассказывания антисоветских анекдотов будущему Павлику Морозову было вполне достаточно, чтобы отец положил свой партбилет. Тем более что вскоре само время подтвердило справедливость приговора: Адренса взяли. Я знал, что папа был у бывшего начальника отдела, бывшего белогвардейца, бывшего немца всего один раз, и чувствовал себя действительно Павликом Морозовым. И может быть, не случайно отец рассказал мне смешной анекдот:

Два «толкача» приезжают в командировку, не могут получить места в гостинице, и тогда один из них говорит:

— Я сын Павлика Морозова!

И получает номер люкс.

Этот анекдот рассказывали сперва шепотом, потом в голос. Папа сразу — громко. Может быть, хотел намекнуть, что я не его сын, а этого!..

Не желая, не ведая, я совершал предательства! Одно за другим, и, как мне тогда казалось, сам заработал титул «сын двурушника». Но что это в сравнении со званием «сын врага народа», которое тотчас же повесили на Юрку! Все знали, что сын за отца не отвечает, никто и не требовал, чтобы Юрка отвечал, и все-таки: нет дыма без огня! Каким поленом в этом костре мог быть сын бывшего белогвардейца, о чем он, в сущности, даже и не знал? Но дым полз по коридорам, по проходным дворам, которых в те поры было множество, а значит, всегда имелась возможность избежать неприятной встречи. Даже титула «первый по силе» Юрка вскоре лишился: никто не хотел «стукаться» с сыном… Один я. Как «второй по силе» (благодаря тому же Юрке, который уступил мне в поединке добровольно-снисходительно). Я вызвал Адренса-Матюшенко на смертный бой. Но «стукалок» не получилось. Все считали, что я подыгрываю противнику. Это было лишь наполовину справедливо: Юрка по-прежнему был сильнее меня. Вскоре, когда подошел срок вступать в комсомол, я был единственным, кто считал, что Юрке стоит пойти. Пусть только посмеют отказать! Но все остальные знали, что «посмеют», и Юрка никуда не пошел.