Читать «Цыганский роман» онлайн - страница 135

Телегин рассуждал, а я смотрел на бумагу в его руке и думал: какое отношение эта бумажка имеет к его теориям?

— Конечно, меня терпят, потому что, извините, аристократ! Породу и немцы чувствуют, хотя социалисты. Их социалисты терпят и даже чтут аристократов, наши же создают свою элиту. Но на место тех, кто вышвырнул нас в Сибирь, приходят те, кто вышвыривает этих!.. Непременно должны прийти — и пришли!.. Это как качели — всегда один сверху, другой снизу. Все сразу наверху не бывают!.. Конкуренция! Из-за нее убивают и вешают — чтоб не мешали, не занимали места. И твой отец, мой мальчик, жертва конкуренции… А ты думаешь, святости? Он, конечно, аристократ в своей демократии, но видишь, что делают с аристократами!..

Он расставил руки, чтобы мы убедились, какой он жалкий. Я думал над его словами, особенно над тем, что касалось отца. А мать смотрела на бумагу в его руках. И тогда он горько усмехнулся: наверное, не раз был уличен в излишнем философствовании. Крестообразно растопыренные руки свел вместе и протянул их матери.

— Настоящие аристократы никогда не вмешиваются в пошлую конкуренцию!.. А зря!.. Потому нас и вычищают отовсюду… Вот!..

Телегин вручил маме свой листок и продолжал бормотать:

— Они вычистили нас, их, соответственно, тоже!.. Славный молодой человек этого еще не понимает, но поймет!..

А «славный молодой человек» уже не думал ни о чем, ни об отце, ни о Телегине — жертвах конкуренции, он ждал, что скажет мать, когда прочтет бумагу. А она поправляла скатерть, на которой как капли крови выделялись следы от варенья, и вдруг сказала об отце:

— Мой муж…

— Ваш супруг тоже принадлежал к клану вычищаемых. Теми, кто приходит позже…

Мама никогда не питала страсти к философствованию, не то что отец, которого, по маминым словам, «эта самая мерлехлюндия и довела!…». Я лично всегда был на стороне папы, в том числе и в любви к «мерлехлюндии». Ненависть матери ко всякого рода философствованию вызывала во мне протест и даже неуважение. Я казался себе умнее и выше!

— Мой муж не оставил Владику ничего…

— Так уж и ничего! А ум?

— …даже записи в паспорте. — Моя мать, как всегда, была безнадежно практична, в то время, как мы с Телегиным думали о большем. — Так что с этой стороны…

— К сожалению, есть и другие стороны бытия! — сказал Игорь Яковлевич, и я решил, что рано или поздно мне нужно знать, что это за «другие стороны»! Я потребовал, чтобы мне наконец показали бумагу, раз она касается меня! Мама вяло сопротивлялась: