Читать «Цыганский роман» онлайн - страница 132

У Кольки были голубые пятна под глазами, его тонкая кожа казалась, совсем прозрачной, он вообще весь светился. Сначала я думал, что это от сытости: Колька говорил, что у них «к рукам» кое-что прилипало. Немного, но все-таки!

У тех, кто опухал с голода, пятна под глазами были другого цвета. Больше половины города вымерло в первую же зиму. Некоторые приспособились и к этой обстановке. Те, кто работал на немцев, получали пайки — не бог весть какие, но все-таки пайки. Своих, которые стали «ихними», немецкими, люди боялись больше всего. Как в игре «палочки-стукалочки» самым опасным был тот, кто стоял рядом, за спиной, — он мог «застучать» тебя раньше других. Те, кто служил у немцев, непременно оказывались чьими-нибудь знакомыми, родственниками, друзьями друзей. Они были прекрасно осведомлены, кто чем занимался до войны, где служил, у кого какая национальность стояла в паспорте до оккупации. Им мало было, что они жили сами, им нужно, чтобы не жили другие. Потому что знали: если завтра другие окажутся сверху, им просто несдобровать. В те времена за все платили жизнью. Решительно за все. Украл — повесили. Подозревается в связи с партизанами — повесили. Попался как сбежавший из бараков — повесили. Скрывал того, кто бежал, — повесили!

В тот вечер мы долго сидели с матерью за столом и молчали. Нам стало тесно в комнате. Раньше, когда здесь находились еще тетя и бабушка, было просторней. И помойные ведра, которые стояли посередине, не мешали. Теперь я спотыкался о них и вспоминал время, когда у нас была семья — нескладная, но семья. Отпустив бабушку и тетю на смерть, я оторвал их от себя. Иногда мне казалось, что я ненавижу родную мать за то, что ее не оказалось на месте в тот момент, когда бабушка и тетя решили уйти от нас. Я должен был понимать, что мама в это время отрабатывала хлеб, которым кормила ту же бабушку, я понимал это, но все равно не мог ее простить. И не мог спокойно смотреть на груду вещей, которые остались от бабушки и тети. Коробка из-под шляпки, которую когда-то кто-то выписал из Франции. В ней документы. Не самые важные — те бабушка носила с собой всюду. Здесь остались грамоты, которые бабушка получала ежегодно в праздники Восьмого марта, Первого мая, седьмого ноября, перед Октябрем. Грамоты украшены красными лентами и портретами в рамочках, как на могильных камнях. Или мне это казалось, потому что я знал, что они погибли?