Кто не дает покоя и убитым?Кто б ни был ты, не рушь меня, скорбящей.
Талфибий
Талфибий я. Данайский я глашатай,А за тобой Агамемноном послан.
Гекуба
(поднимаясь и точно проснувшись)
О лучший друг! Не правда ль, ты принесРешение ахейское — на гробеЗарезать и меня? Как хорошо!О, поспешим! Показывай дорогу.
Талфибий
Нет, женщина. Я здесь — сопровождатьТебя к твоей покойнице. Ты можешьПохоронить ее. Атриды с тем510 Меня прислали и народ ахейский.
Гекуба
Так что же я услышу? Значит, смертьОтсрочена опять? О вестник бедствий!
(Закрывает лицо руками. Пауза.)
И ты, о дочь оторванная, — смертьюСиротство ты усилила мое.
(Пауза. Потом Талфибию.)
Но кончили вы как же с ней? Была льХоть жалость в вас? Иль ужас был и злобен?Хоть горько слышать — все же расскажи.
Талфибий
(не сразу)
Два дара слез над мертвою… Ну что же?Послу и то награда… Оросят520 Они лицо опять… И там — я плакал.Громада сил ахейских у холмаАхиллова, где дочь твою для жертвыГотовили, — блистала полнотою.Пелидов сын, касался рукиЦаревниной, на холм ее поставил.Я, как тебя, теперь их видел. ШлиИ юноши отборные за ними,Чтоб твоего детеныша держатьВ минуту содроганий. Следом кубокИз золота литой и полный царь,Обеими руками взяв сначала,Потом одной возносит и отцуГотовится свершить он возлиянье.530 Он знаком мне велит призвать народК молчанию, а я, в ряды вмешавшись,Так говорю: "Молчание… молчи,Ахейский люд… Молчите все…" ТолпаЗастыла, как под штилем… ЗазвучалиСлова Неоптолема: "О Пелид,О мой отец, те чары, что приводятК нам мертвецов, ты не отринь. ЯвисьТы девичьей напиться крови чистой;То войска дар и сына. Ты ж за этоОткрой дорогу кораблям, узду540 От них вручи ахейцам, чтобы легокНаш был возврат и всем увидеть дом!"Так вот слова его. А войско кликомВенчало их.Тут, взявшись за эфес,Царь меч извлек сияющий. А свитеОтборной он кивает, чтоб схватилаОна юницу. Ею царский знакУловлен был, и речь ее ответомБыла к толпе: "Вы, Аргоса сыны,Что город мой разрушили! СвоеюЯ умираю волей. Пусть никтоМеня не держит. Я подставлю горлоБез трепета. Но дайте умереть550 Cвободною, богами заклинаю,Как и была свободна я. СойтиРабынею к теням царевне стыдно".И смутный гул покрыл слова.А царьАгамемнон сказал: "Освободите".И, царское приявши слово, дочьПриамова от самого плечаИ по пояс свой пеплос разорвала,560 Являя грудь прекрасней изваяний.Потом, к земле склонив колено, такСказала нам она отважно: "Вот,О юноша, вот — грудь моя, коль хочешьРазить ее, ударь; а если шеиВозжаждал нож, — мое открыто горло".И, жалостью объят, Неоптолем,Невольной волей движимый, дыханьюУдаром быстрым пресекает путь.Потоком кровь из раны льется. Дева жПоследний луч — старается упастьПристойно и скрывает, умирая,570 То, что должно быть тайной для мужей.Но только вздох последний отдан, мигомВ движенье все приходит: те бегут,Умершую листами покрывают,А те костер готовят и еловыхТуда несут вязанки сучьев; если жКто ничего не делает, томуСо всех сторон кричат: "Лентяй, негодный!Чего стоишь? Убора ль не припас?Иди сейчас и дар готовь — почтить580 Великое, бестрепетное сердце".Вот, женщина, о дочери твоейЧто говорили там покойной. ЕслиМежду детьми твоих прекрасней нет,Нет и тебя меж матерей несчастней.