Читать «Корона за любовь. Константин Павлович» онлайн - страница 283

   — Прошу вас, выскажите её, — мягко напомнил ей государь.

   — Простите брата, — прошептала мать Мария.

И сразу почувствовала, как напряглась и поспешно отдёрнулась рука государя.

Она выжидательно смотрела на императора.

Её младший брат Михаил участвовал в декабрьском восстании и был сослан в Сибирь. Все братья и сёстры отвернулись от него. Даже самая младшая, Дуняша, вышедшая замуж за князя Голицына и жившая в богатстве и довольстве, которую Михаил обожал, не пожелала иметь никакой связи с братом. Правда, она и Маргарите не помогла ни одним рублём, ни одной копейкой. И Кирилл, старший брат, тоже отвернулся от Михаила. Кириллу хотелось, чтобы доля Михаила, выделенная отцом, досталась ему, Кириллу хотелось получить и дворец Нарышкиных в Москве, и подмосковное имение, переданное брату.

Одна Маргарита всегда помогала Михаилу чем могла: посылала посылки, иногда деньги, часто писала, невзирая на все запреты.

И вот теперь была удобная минута попросить именно об этом...

   — Я подумаю, — холодно сказал Николай.

Он попрощался с больной и вышел, нагнувшись в низкой двери...

Император долго думал над просьбой матери Марии. Пять долгих лет прошло, прежде чем он вернул Михаила из ссылки, но всё равно отправил под надзор полиции в его подмосковное имение...

Спасо-Бородинский монастырь, основанный Маргаритой Тучковой, очень скоро стал известен во всех концах земли Русской и потому, что свято чтил память русских воинов, полёгших на Бородинском поле, и потому, что каждый день молился за их души.

Сёстры Спасо-Бородинского монастыря любили мать Марию как родную — никому и никогда не отказывала она в помощи, старалась словом, убеждением помочь понять простые божественные истины.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Будто сама судьба простёрла над Константином свою руку и не допустила его гибели в пределах царства Польского. Вот уж поистине удивительно, когда всё готово, чтобы погибнуть человеку, а какая-то нелепая случайность уберегает его.

За все шестнадцать лет своей жизни в Варшаве, за всю свою деятельность не позволил себе Константин Павлович уклониться от своих обязанностей, требовал от подчинённых слепо повиноваться, но и сам неукоснительно следовал этому правилу. Ни разу не пропустил он смотра, парада, тем более развода постов и войск.

А тут заболел палец на ноге — распух, почернел, да так, что ломота пошла по всему бедру: ни встать, ни забыть боль хотя бы на минуту. И ведь утром ещё не было ничего, на разводу на Саксонской площади случилась беда.

Впервые Константин не поехал на развод — доктор прикладывал к распухшему пальцу примочки и давал лекарства.

Развод кончился, и боль прошла, но время было потеряно, и Константину оставалось только негодовать на себя.

— Говаривал покойный князь Багратион: «Молода была — янычар была, стара стала — г... стала», — ворчал он, укладываясь, однако, в постель раньше положенного часа.